Для Киргизии, как и для Узбекистана, Ферганская долина была и остается главным очагом напряженности. Межнациональные конфликты там были самыми заметными событиями в период, когда Киргизия постепенно отделялась от СССР, хотя и не влияли напрямую на процесс оттеснения от власти местной Компартии.
Летом 1990 года в Ошской области на юге Киргизии, в периферийной части Ферганской долины, произошли ожесточенные столкновения между представителями киргизской и узбекской общин. Погибли сотни (а по некоторым данным - тысячи) человек.
Политическим следствием ошских событий стало ослабление позиций местного руководства, показавшего свою неспособность быстро справиться с ситуацией. При этом, правда, до замены первого секретаря ЦК компартии республики дело не дошло. Возглавлявший республику Абсамат Масалиев сохранил свой пост (хотя за ЧП такого масштаба ему, в соответствии с практикой советских времен, полагалось бы расплачиваться своей отставкой). Формально он оставался в должности первого секретаря до апреля 1991 года, хотя его авторитет был подорван и власть в значительной степени утрачена. Власть в то время постепенно переходила к новоизбранному президенту республики, бывшему научному работнику Аскару Акаеву.
Последствия погромов в Ошской области. 1990. Фото Е. Петрийчука /Фотохроника ТАСС/.
Столкновения в Ошской области произошли ровно через год после погромов в соседней с Киргизией Узбекской ССР. Причины беспорядков были различными, но сценарии во многом схожи: слухи о "зверствах" той или иной стороны нагнетают напряжение, в зону конфликта стягиваются на помощь соплеменникам жители близлежащих населенных пунктов. Как и в событиях 1989 года, быстро остановить погромы и убийства власти не смогли.
Поводом для конфликта на юге Киргизии стало распределение земельных участков.
В Оше проживало больше узбеков, чем киргизов. Когда местная киргизская община потребовала передать ей землю, находившуюся в пользовании узбеков, те в ответ выступили с лозунгами о создании национальной автономии.
Противостояние вылилось в потасовки, а затем – в погромы и убийства.
Роль катализатора в определенной степени сыграло киргизское объединение "Ош-аймагы", выступавшее за обеспечение нуждающихся жильем. Весной 1990 года – за несколько месяцев до начала беспорядков – оно начало собирать заявки на получение земельных участков под строительство. Собрав несколько тысяч заявок, "Ош-аймагы" потребовало, чтобы руководство области их удовлетворило. В противном случае представители объединения угрожали начать самозахваты.
Требования были в очередной раз озвучены на митинге, который состоялся в Оше 27 мая. Фактически его участники поставили властям ультиматум. Прибывшие на митинг руководители области согласились выделить кое-какие территории под застройку, однако собравшихся это не устроило. Они потребовали, чтобы им передали 32 гектара хлопковых полей колхоза имени Ленина, в котором работали преимущественно узбеки. Чиновники уступили. Участники митинга отпраздновали победу традиционной церемонией, зарезав лошадь и пообещав не уступать "завоеванной земли".
В узбекской общин это восприняли как оскорбление: сегодня, мол, киргизы захватили нашу землю, а завтра выгонят нас из наших домов. Узбеки собрали собственный митинг, на котором также выдвинули требования властям: создание узбекской автономии и предоставление узбекскому языку государственного статуса. Вдобавок те из узбеков, кто сдавал киргизам жилье в Оше, стали избавляться от квартирантов. Это способствовало обострению конфликта, ттем более что выселенные из квартир люди (а таких, по некоторым данным, оказалось более полутора тысяч) также стали требовать участки под застройку.
31 мая власти признали, что решение о передаче упомянутых 32 гектаров колхозных земель было незаконным. Однако на ситуацию это практически не повлияло. На спорном поле к тому времени постоянно проводились митинги. 4 июня там, как следует из докладной записки тогдашнего начальника КГБ республики Джумабека Асанкулова, собрались около полутора тысяч киргизов и более десяти тысяч узбеков.
Противостоявшие группы разделяла цепочка сотрудников милиции, вооруженных автоматами. Из толпы их стали забрасывать камнями и бутылками, были попытки прорвать оцепление. В итоге сотрудники милиции открыли огонь, были убиты шесть человек.
Разозленные толпы двинулись разными путями в город, поджигая машины и избивая представителей "враждебной" национальности, попавшихся на пути. Группа из нескольких десятков человек напала на здание Ошского ГОВД. Милиция, применив оружие, нападение отбила.
Гораздо более ожесточенный характер приняли столкновения в Узгене - районном центре, который также является местом компактного проживания узбеков. С утра 5 июня там начались драки между киргизами и узбеками, причем перевес был на стороне последних. За несколько часов сотни киргизов были избиты, представители киргизской общины стали покидать город. Однако в Узген к тому времени уже стягивалось подкрепление: сотни, а затем и тысячи киргизов прибыли, чтобы отомстить за соплеменников.
К полудню, как отмечалось в докладной записке начальника КГБ Киргизии, "в Узген стали прибывать на автомашинах (в основном грузовых и автобусах) группы лиц киргизской национальности, вооруженных огнестрельным оружием, ножами, кусками арматуры". Группы, по его словам, действовали организовано, подчинялись указаниям лидеров. В городе и окрестных селах начались погромы, поджоги, грабежи и убийства. Остановить бойню удалось только на следующий день, когда в зону конфликта были введены войска. Сотрудник местного КГБ, приехавший туда позднее, вспоминал, что "Узген производил впечатление дотла сожженного города".
Всего в ходе столкновений в Ошской области, по официальным данным, погибли около 300 человек. По неофициальной информации, жертв было гораздо больше.
Митинг в городе Фрунзе, посвященный памяти погибших в Ошской области. Июнь 1990 года. Фото: Мамадалиев/РИА Новости
После ошских событий в Бишкеке (тогда он еще назывался Фрунзе) прошли митинги с требованием отставки Масалиева. В отставку он не ушел, однако положение главы республики становилось все более шатким. Помимо прочего снижение авторитета первого секретаря ЦК способствовало дальнейшему расколу в киргизской компартии. В последней к тому времени – как и в коммунистических партиях некоторых других республик СССР – оформились группы, которые условно можно назвать реформаторами (сторонниками перестройки) и консерваторами.
На выборах Верховного совета Киргизии в начале 1990 года оппозиция ("реформаторы") получила лишь около 10 процентов мест, остальные достались "консерваторам". Однако часть депутатов-коммунистов согласилась на альянс с оппозиционерами. Получившийся депутатский блок под названием "За демократическое обновление, за гражданское согласие в Киргизии" имел в Верховном совете уже около трети мест.
Первый секретарь ЦК Компартии Киргизии Абсамат Масалиев. 1990. Фото: Борис Бабанов/РИА Новости
С точки зрения структуры оппозиционное движение в Киргизии вообще выглядело весьма своеобразно. Если в других республиках СССР из числа общественных движений на каком-то этапе, как правило, выделялись "народные фронты", которые затем брали на себя основную роль в продвижении идей независимости и национального возрождения, - в Киргизии дело обстояло иначе. Там несколько десятков движений объединились в альянс, назвав его Демократическое движение "Кыргызстан" (ДДК). Выступая под общими лозунгами демократизации и суверенитета Киргизии, они добились существенной поддержки населения (по данным на 1990 год, в альянс входили около 100 тысяч человек).
Кстати, после распада Советского Союза (вместе с которым исчезла и киргизская Компартия, выступавшая главным соперником ДДК), альянс, утратив объединяющий фактор борьбы с "режимом", довольно быстро развалился. Оставшиеся в нем активисты преобразовали остатки ДДК в отдельную партию.
Ключевым событием осени 1990 года для Киргизии стало депутатское голосование по кандидатуре на новую должность президента республики (общенародные президентские выборы к тому времени еще введены не были). Для Масалиева введение поста президента было возможностью упрочить свое положение во власти – перейти с места лидера слабеющей и расколотой Компартии на более перспективную президентскую должность. Однако выборы он проиграл. Состоялись первый и второй туры, в каждом из которых Масалиеву для победы не хватило голосов. Тогда поступило предложение выдвинуть в президенты известного писателя (в то время народного депутата СССР) Чингиза Айтматова. Тот, однако, отказался и предложил вместо себя кандидатуру Аскара Акаева, который в то время также был депутатом, а кроме того, занимал пост президента Академии наук Киргизской ССР. Депутаты в итоге кандидатуру Акаева утвердили.
Член-корреспондент АН Киргизской ССР, доктор технических наук, профессор Аскар Акаев проводит эксперимент по записи микроголограмм. 1985. Фото Е. Петрейчука и Сергея Метелицы /Фотохроника ТАСС/
На некоторое время в республике фактически установилось двоевластие. Рычаги управления (в частности, контроль над правительством) постепенно переходили от Масалиева к Акаеву. В итоге весной 1991 года Масалиев подал в отставку. А в октябре того же года - вскоре после провала путча в Москве - Акаев упрочил свой статус, победив на всеобщих президентских выборах (которые, впрочем, проходили на безальтернативной основе).
В реакции на московский путч со стороны Киргизии проявился последний этап в противостоянии Акаева и местной компартии (точнее, ее консервативной части).
"Консерваторы" открыто выступили в поддержку ГКЧП. Акаев выступил с двумя заявлениями, в которых охарактеризовал действия ГКЧП как переворот и выразил готовность защищать суверенитет республики.
В этих условиях последующий запрет компартии Киргизии выглядел закономерным. Впрочем, в том же 1991 году ее сторонники создали оргкомитет по ее восстановлению. Учредительный съезд Партии коммунистов Кыргызстана состоялся следующим летом. Власти согласились ее зарегистрировать, отказавшись, правда, признать ее официальной преемницей Компартии Киргизии.
31 августа 1991 года – спустя неделю после провала московского путча – в Киргизии была принята Декларация о государственной независимости. Окончательный выход республики из состава СССР состоялся 26 декабря, когда декларация о прекращении существования Советского Союза была принята верхней палатой Верховного Совета СССР. Вместе с большинством республик бывшего Союза Киргизия присоединилась к Содружеству независимых государств.
КПСС - это, конечно, чудо света: огромное, умопомрачительно сложно устроенное и, строго говоря, непонятно зачем нужное. В статье 6 Конституции СССР 1977 года было записано, что КПСС - "руководящая и направляющая сила советского общества, ядро его политической системы, государственных и общественных организаций", которая "определяет генеральную перспективу развития общества". За этими туманными формулировками скрывалась одна простая вещь: фактически страной руководит КПСС, а не подробно расписанные дальше органы власти.
С точки зрения государственного управления, партия была лишней инстанцией: никаких полномочий она вроде бы не имела, но фактически именно она принимала все решения и проводила их через конституционные органы власти. Однако фактически КПСС была становым хребтом всей советской общественно-политической системы. Она оставалась таковой даже после реформ Горбачева, который объявил о намерении "освободить партию от не свойственных ей функций государственного управления".
Москва. Кремлевский Дворец съездов. Торжественное открытие XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. На снимке: на трибуне Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. /Фотохроника ТАСС/
Номинально первым лицом советского государства был председатель президиума Верховного совета, однако фактически главная в стране должность была не государственная, а партийная - генеральный секретарь ЦК КПСС. Именно по генсекам традиционно считаются периоды советской истории - "сталинская", "хрущевская" (Хрущев назывался не генеральным, а первым секретарем), "брежневская". Генсеки, впрочем, обычно совмещали партийную должность с государственной: Иосиф Сталин и Никита Хрущев возглавляли Совет министров (правительство); Леонид Брежнев, Юрий Андропов, Константин Черненко и Михаил Горбачев были председателями Верховного совета (нечто вроде парламента); Горбачев успел побыть еще и президентом. СССР нельзя называть диктатурой в классическом смысле этого слова, поскольку диктатор был коллективный (с неизбежно вытекающей из этого системой сдержек и противовесов) - Политбюро ЦК КПСС.
Советская номенклатура была превосходно отлаженной системой, состоящей из трех параллельных иерархий: партийной (с молодежным "ответвлением" - комсомолом), хозяйственной (от руководства конкретных предприятий до профсоюзов и министерств, управляющих определенными отраслями экономики) и административной (органы госвласти).
Номенклатурные карьеры были размеренными: каждое новое назначение надо было "высидеть", поучиться (для этого существовала мощная система заочного образования, через которую прошли, например, два члена ГКЧП - Геннадий Янаев и Олег Бакланов), набраться опыта; кадровая чехарда была исключена. Номенклатурщик мог перемещаться из одной иерархии в другую или совмещать должности в разных иерархиях. Например, тот же Янаев начинал комсомольским вожаком (сначала в горкоме в родном Горьком, потом - в Комитете молодежных организаций, своего рода "экспортном варианте" комсомола), потом переместился в хозяйственную сферу (был секретарем, потом председателем Всесоюзного центрального совета профсоюзов), а потом уже достиг вершины в партийной сфере, войдя в Политбюро.
Фото: Борис Приходько / РИА Новости
Как правило, от номенклатурщика требовался опыт работы "на земле", и в этом смысле партийная структура была идеальной системой, позволяющей проверить организаторские способности человека. Первичная партийная ячейка возникала в любой организации, где работали коммунисты (то есть - в любой организации в СССР), и, в идеале, именно отсюда, с самого низа, начиналась номенклатурная карьера:
секретарь (глава) партячейки без отрыва от производства, освобожденный секретарь (занятый уже исключительно партийной работой), член районного комитета (объединение партячеек района), секретарь райкома, потом городской комитет, потом областной, потом кандидат в члены Центрального комитета (постоянно действующего руководящего органа партии), потом член ЦК, кандидат в члены и член Политбюро.
При каждом повышении человека "песочили" - как проявил себя на производстве, на партийной работе, как у него с дисциплиной, с моральным обликом, собирали отзывы и рекомендации.
В состав партии входили четырнадцать республиканских компартий ("своей" партии не было только у РСФСР - российские партячейки подчинялись напрямую руководству КПСС). Как и во всем СССР, в каждой республике фактическим руководителем был глава местной партии. Существовала традиция: республиканский первый секретарь был местным, а его первого заместителя присылали из Москвы. Известны беспорядки в Алма-Ате в декабре 1986 года (движение "Желтоксан", то есть "Декабрь"), начавшиеся после того, как генсек КПСС Михаил Горбачев решил назначить первым секретарем Компартии Казахской ССР не казаха (главным претендентом считался председатель республиканского совета министров Нурсултан Назарбаев), а русского Геннадия Колбина, ранее к Казахстану никакого отношения не имевшего. Беспорядки подавили (погибли три человека), 99 человек осудили по уголовным статьям, назначение Колбина продавили, но один из первых в СССР столь масштабных националистических всплесков все-таки спровоцировали.
Члены Либертарианской партии, выступающие за соблюдение всех прав человека, возле гостиницы "Интурист" на Тверской улице на митинге в защиту проституток. Игорь Михалев/РИА Новости
...В 80-е годы, после горбачевской либерализации, на КПСС посыпались обвинения в бездарном управлении страной, в политическом и экономическом развале, в сокрытии фактов о Чернобыльской катастрофе (стишок на суржике: "Хай живе КПСС на Чернобыльской АЭС!").
Борис Ельцин приобрел огромную популярность в качестве борца с привилегиями партийной номенклатуры.
На пленуме ЦК в октябре 1987 года он (в ту пору - первый секретарь Московского горкома и кандидат в члены Политбюро), вероятно, под впечатлением от личного конфликта со своим прежним покровителем, членом Политбюро Егором Лигачевым, резко раскритиковал консерватизм Политбюро, тормозящий перестройку, и оторванность партийной верхушки от народа. Это выступление ЦК осудил, оно появилось в самиздате и снискало Ельцину репутацию оппозиционера. Ельцин потом каялся за эту выходку перед партией. Но на XIX партконференции в июле 1988 года он от прежнего покаяния отказался и еще жестче раскритиковал Политбюро (Лигачев ответил на это знаменитым "Борис, ты не прав"). Окончательный разрыв произошел на последнем, XXVIII, съезде Компартии 12 июля 1990 года: Ельцин (уже председатель Верховного совета РСФСР и инициатор подписания Декларации о государственном суверенитете России) в заключение своей филиппики против КПСС и Горбачева объявил, что выходит из партии, и демонстративно швырнул партбилет на стол.
Республика Коми. Инта. Приметы прошлого на свалке истории. Фото Александра Данилюшина /ИТАР-ТАСС/
...Впрочем, вряд ли Ельцин запретил КПСС из-за личных обид. После путча партия оставалась главной силой, мешающей ему обрести всю полноту власти, хотя с вернувшимся Горбачевым он уже мог разговаривать по-хозяйски. Решение сверхпопулярного в августе 91-го российского президента митингующие толпы в Москве встретили ликованием.
Горбачев покинет пост генерального секретаря уже запрещенной партии на следующий день, 24 августа, обвинив ЦК в поддержке заговора против него. Он предложит всем руководящим органам КПСС самораспуститься, а первичным организациям самостоятельно решить свою судьбу.
Вечером 22-го, когда уже стало понятно, что путч захлебнулся, меня срочно отправили на Лубянку, где, по непроверенным сведениям, пытались спровоцировать штурм здания КГБ. В темноте августовского вечера среди моря людей рядом со своим постаментом валялся "Железный Феликс".
Мстислав Ростропович. Москва, август 1991 года. Фото: ИТАР-ТАСС
Я слился с толпой и оказался рядом с Ростроповичем.
Его толкали. Маленький великий музыкант сносил все эти тычки даже с каким-то удовольствием. Я не выдержал и закричал: "Ребята, это же сам Ростропович!" Я думал, что меня не поймут. Я думал, что они не знают этой фамилии.
Словно в ответ на мои сомнения, кто-то воскликнул: "Ростропович с нами!". Его подхватили на руки с криками "ура!" и донесли практически до Красной площади, на которой он не был больше двадцати лет.
Потом мы бродили с ним по ночной Москве до шести утра. В полдень он должен был возвращаться в Париж.
К этому времени все закончилось. Или только началось…
Снос памятника Дзержинскому на Лубянской площади. Фото: Игорь Михалев / РИА Новости
Что пережил российский триколор за последние 20 лет
Защитники Белого дома в августе 1991 года охотно пользовались дореволюционной символикой, которая к концу 80-х приобрела огромную популярность у антисоветских организаций всех мастей (от "Демократического союза" до общества "Память"). На митингах размахивали черно-желто-белыми и бело-сине-красными флагами.
С черно-желто-белым флагом вышла странная история. Александр II в 1858 году утвердил черный, желтый и белый цвета в качестве гербовых (использовались до 1883 года для территориальных гербов, а также для украшения в торжественных случаях). В 1980-х почему распространилось мнение, что черно-желто-белый флаг был то ли государственным, то ли династическим (дома Романовых), и на основании этой ошибки его стали использовать монархисты и крайне правые. За двадцать с лишним лет им удалось превратить драпировочный флаг в мощный эмоциональный символ.
Бело-сине-красный флаг (перерисованный голландский) использовался на русских кораблях со второй половины XVII века. Свой нынешний вид (трехполосный без дополнительных изображений) он приобрел при Петре I в качестве флага торгового флота.
В 1896 году триколор утвержден национальным флагом. Остался таковым при Временном правительстве. В 1918 году был официально заменен красным знаменем (тогда - с надписью "РСФСР", позднее - с серпом, молотом и звездой). Под бело-сине-красным флагом выступали белогвардейцы. Во время Великой Отечественной под ним воевали некоторые подразделения вермахта, сформированные из русских эмигрантов.
После войны табу на "предательский", "власовский" бело-сине-красный флаг (хотя армия Власова вообще-то воевала под Андреевским) стало еще более строгим. О нем забыли даже диссиденты - память сохранялась только в эмиграции. Триколор вернулся в обиход лишь в 80-е, на волне гласности и возрождения национального самосознания в противовес сознанию "новой исторической общности - советского народа", зафиксированному в Конституции СССР. В 1990 году новый министр внешних экономических связей РСФСР Виктор Ярошенко мало того что повесил у себя в кабинете бело-сине-красный флаг вместо красного, так еще и предложил российскому правительству придать триколору официальный статус.
Москва. Августовский путч. 22 августа после митинга победителей - защитников демократии колонны манифестантов прошли по городу. Фото Валерия Христофорова /Фотохроника ТАСС
22 августа 1991 года, посреди всеобщей эйфории после победы над ГКЧП, Борис Ельцин на митинге у Белого дома провозглашает трехцветный флаг национальным флагом России. Толпа москвичей триумфально шествует от Белого дома по Новому Арбату, неся гигантское, чуть не во всю улицу, бело-сине-красное полотнище. Едва ли когда-либо до или после этот флаг был так всенародно любим. Кстати, то же можно сказать и о Ельцине.
Празднование годовщины победы над путчем, 1992. Фото: Михаил Евстафьев / AFP
Годовщину победы над путчем успеют с размахом отметить дважды. В эти два года вместятся "шоковые реформы", а в октябре 93-го последует новый путч, и вера в демократию, в свободный рынок и в Ельцина будет подорвана. Патриотическая традиция сойдет на нет, едва успев народиться.
Празднование годовщины победы над путчем, 1992. Фото: Михаил Евстафьев / AFP
В 94-м Ельцин введет официальный праздник - День государственного флага, словно ностальгируя по 22 августа 1991 года, когда он был на пике популярности. Но вернуть прежний восторг не получится.
Митинг "Идущих вместе", 2002. Фото Николая Малышева / ИТАР-ТАСС
В 2000 году, при новом президенте Владимире Путине, появится закон "О государственном флаге", который фактически запретит гражданам пользоваться своим флагом. Любое использование флага, кроме как на госучреждениях, на кораблях и при отдаче воинских почестей, приравняют к надругательству. Будет это разгильдяйством при подготовке закона или сознательным запретом на патриотические порывы - так и останется неясным.
24-метровый триколор, вывешенный на гребном канале в Крылатском в День флага в 2007 году. Фото Владимира Филонова / ИТАР-ТАСС / fotoimedia
В 2007 году, в очередном приступе "патриотического воспитания граждан", государство устроит грандиозное празднование Дня флага. Города России будут соревноваться в огромности бело-сине-красных полотнищ, поднятых на телебашни и прочие исполинские флагштоки. В отличие от 91-го, когда флаг по Новому Арбату несли простые граждане, в 2007-м патриотические проявления с флагом будут прерогативой чиновников и бодрой провластной молодежи.
Российские болельщики на чемпионате Европы по футболу 2008 года. Фото: Антон Денисов / РИА Новости
Важную роль в судьбе триколора сыграет удачное выступление сборной России на чемпионате Европы по футболу в 2008 году. Наши сенсационно победят грозных голландцев и выйдут в полуфинал, а улицы российских городов заполнятся ликующими толпами с флагами. После этого законодатели встрепенутся и быстренько примут гораздо более вменяемый закон о флаге, не содержащий ограничений на использование его гражданами.
ОМОН блокирует шествие по Новому Арбату в память о событиях августа 1991 года. Фото: Руслан Кривобок / РИА Новости
После этого непопулярные либералы, считающие себя наследниками защитников Белого дома, попытаются возродить традицию шествий по Новому Арбату 22 августа. Однако московская милиция не оценит патриотического порыва и станет методично разгонять шествия, как и всякое другое не согласованное с властями уличное мероприятие.
Это превращение всенародного патриотического торжества в маргинальный оппозиционный взбрык под милицейскими дубинками займет всего каких-то двадцать лет.
Третий день путча начался с гибели людей. Жертвами стали трое защитников Белого дома - архитектор Илья Кричевский, ветеран-афганец Дмитрий Комарь и экономист Владимир Усов.
В ночь на 21 августа бронемашины Таманской дивизии отправились от Белого дома к тоннелю под Новым Арбатом, забаррикадированному противниками ГКЧП. По официальной версии, военные совершали плановое патрулирование в рамках комендантского часа. Однако участники демонстраций этого не знали: воздух полнился слухами о скором штурме, и передвижения техники воспринимались как подготовка к решительным действиям. Машины наткнулись на баррикады, их забросали камнями и коктейлями Молотова. Военным все же удалось прорваться через тоннель. Комарь, Усов и Кричевский погибли, пытаясь не допустить этого прорыва.
Москва. Августовский путч. Столкновение между военными и гражданским населением в ночь с 20 на 21 августа. Фото Сергея Мамонтова /Фотохроника ТАСС/
На протяжении 21 августа приходили разные сведения о числе погибших при обороне Дома Советов. Как нередко бывает в таких случаях, они оказались преувеличенными.
Комарь, Кричевский и Усов остались единственными жертвами путча. И хотя их гибель была ужасающей случайностью, именно трое защитников Белого дома стали "официальными мучениками" событий августа 1991 года.
Каждому было посмертно присвоено звание героя Советского Союза (из 11664 "Золотых звезд" их медали были под номерами с 11658 по 11660). По ним был объявлен всенародный траур, на похороны пришли и Горбачев, и Ельцин (тогда он впервые в своей карьере прилюдно просил прощения - у семей погибших, что "не уберег их сыновей"). Над тоннелем, в котором погибли Комарь, Усов и Кричевский, установлена памятная стела.
Самое главное в самом главном событии 21 августа — это то, что оно не произошло: штурма Дома Советов так и не было.
По сути, к тому времени военная атака на штаб-квартиру Ельцина и его сторонников была последним шансом ГКЧП на победу. До какой степени участники переворота были готовы к штурму, и почему приказ о нем так и не был отдан, спорят на протяжении 20 лет. Но факт остается фактом: ближе к утру министр обороны Дмитрий Язов, признавший вместе с соучастниками безнадежность своего положения, скомандовал войскам уходить из Москвы. Около полудня на чрезвычайной сессии Верховного совета РСФСР Ельцин в очередной раз заявил о нелегитимности путчистов: "Комитету по чрезвычайному положению в СССР предписываю прекратить свою противоправную антиконституционную деятельность с 22 часов 21 августа 1991 года. Все решения, принятые с момента его образования, подлежат безоговорочной отмене".
Все взоры обратились на Форос, где томился живой и дееспособный президент СССР.
21-го числа множество организаций, признавших ГКЧП незаконным, потребовали предоставить слово Горбачеву как законному главе государства. Того по-прежнему охраняли сотрудники КГБ, однако связь с внешним миром президенту восстановили.
После провала путча в Крым устремились и члены и сторонники ГКЧП (министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, председатель Верховного совета СССР Александр Лукьянов и другие), и их более или менее активные противники (вице-президент РСФСР Александр Руцкой, председатель правительства РСФСР Иван Силаев, члены Совета безопасности СССР Евгений Примаков и Вадим Бакатин). Первых Горбачев принять отказывается; со вторыми проводит теплую встречу — редкую по тем временам для представителей союзных и российских властей.
Третий день путча начался с гибели людей. Жертвами стали трое защитников Белого дома - архитектор Илья Кричевский, ветеран-афганец Дмитрий Комарь и экономист Владимир Усов.
В ночь на 21 августа бронемашины Таманской дивизии отправились от Белого дома к тоннелю под Новым Арбатом, забаррикадированному противниками ГКЧП. По официальной версии, военные совершали плановое патрулирование в рамках комендантского часа. Однако участники демонстраций этого не знали: воздух полнился слухами о скором штурме, и передвижения техники воспринимались как подготовка к решительным действиям. Машины наткнулись на баррикады, их забросали камнями и коктейлями Молотова. Военным все же удалось прорваться через тоннель. Комарь, Усов и Кричевский погибли, пытаясь не допустить этого прорыва.
Москва. Августовский путч. Столкновение между военными и гражданским населением в ночь с 20 на 21 августа. Фото Сергея Мамонтова /Фотохроника ТАСС/
На протяжении 21 августа приходили разные сведения о числе погибших при обороне Дома Советов. Как нередко бывает в таких случаях, они оказались преувеличенными.
Комарь, Кричевский и Усов остались единственными жертвами путча. И хотя их гибель была ужасающей случайностью, именно трое защитников Белого дома стали "официальными мучениками" событий августа 1991 года.
Каждому было посмертно присвоено звание героя Советского Союза (из 11664 "Золотых звезд" их медали были под номерами с 11658 по 11660). По ним был объявлен всенародный траур, на похороны пришли и Горбачев, и Ельцин (тогда он впервые в своей карьере прилюдно просил прощения - у семей погибших, что "не уберег их сыновей"). Над тоннелем, в котором погибли Комарь, Усов и Кричевский, установлена памятная стела.
Самое главное в самом главном событии 21 августа — это то, что оно не произошло: штурма Дома Советов так и не было.
По сути, к тому времени военная атака на штаб-квартиру Ельцина и его сторонников была последним шансом ГКЧП на победу. До какой степени участники переворота были готовы к штурму, и почему приказ о нем так и не был отдан, спорят на протяжении 20 лет. Но факт остается фактом: ближе к утру министр обороны Дмитрий Язов, признавший вместе с соучастниками безнадежность своего положения, скомандовал войскам уходить из Москвы. Около полудня на чрезвычайной сессии Верховного совета РСФСР Ельцин в очередной раз заявил о нелегитимности путчистов: "Комитету по чрезвычайному положению в СССР предписываю прекратить свою противоправную антиконституционную деятельность с 22 часов 21 августа 1991 года. Все решения, принятые с момента его образования, подлежат безоговорочной отмене".
Все взоры обратились на Форос, где томился живой и дееспособный президент СССР.
21-го числа множество организаций, признавших ГКЧП незаконным, потребовали предоставить слово Горбачеву как законному главе государства. Того по-прежнему охраняли сотрудники КГБ, однако связь с внешним миром президенту восстановили.
После провала путча в Крым устремились и члены и сторонники ГКЧП (министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, председатель Верховного совета СССР Александр Лукьянов и другие), и их более или менее активные противники (вице-президент РСФСР Александр Руцкой, председатель правительства РСФСР Иван Силаев, члены Совета безопасности СССР Евгений Примаков и Вадим Бакатин). Первых Горбачев принять отказывается; со вторыми проводит теплую встречу — редкую по тем временам для представителей союзных и российских властей.
Горбачев объявляет об отмене всех решений ГКЧП и провозглашает, что контролирует ситуацию в стране. Поздним вечером представители обеих сторон летят в Москву на разных самолетах (из числа путчистов на самолете Руцкого летит лишь Крючков - "с ним на борту точно не собьют"). В Москве участников переворота арестовывают прямо на летном поле представители российских силовых структур. Крючков возмущается: "Где союзная прокуратура?", - но на эту реплику не обращают внимания.
Так начинается отступление союзных властей перед российскими.
Тем же вечером Москва уже начинает возвращаться к нормальной жизни; люди, вышедшие на центральные улицы Москвы поддержать Ельцина, разбирают баррикады, оставляя одну в качестве символа. Некоторые участники обороны решают не расходиться и провести еще одну ночь у Белого дома, подтверждая намерение стоять до конца. Там же собираются рок-музыканты - ночью начинается импровизированный фестиваль "Рок на баррикадах".
На месте гибели Комаря, Усова и Кричевского проходит митинг. Свою демонстрацию проводят и журналисты: на Лубянской площади (уже не Дзержинского, но еще с памятником) выступают, среди прочих, главный советский "демократический" журналист, главный редактор "Московских новостей" и создатель "Общей газеты" Егор Яковлев, главный редактор "Московского комсомольца" Павел Гусев и Владимир Познер, который вскоре уедет в США без намерения возвращаться. По российскому телевидению в экстренном выпуске "Вестей" худой Евгений Киселев в рубашке с коротким рукавом благодарит лидеров западного мира за поддержку демократии и свободы в СССР и отмечает, что радовались путчу лишь Муаммар Каддафи, Ясир Арафат и Саддам Хусейн.
На лицах журналистов, участников обороны Дома Советов, граждан, расходящихся из эпицентра событий по домам, читается одно и то же: "Победа!".
Главной идеей национального движения в Армении стала не независимость, а воссоединение с Нагорным Карабахом – местом компактного проживания армян, которое советская власть закрепила за Азербайджаном. Предполагалось, что это воссоединение должно произойти в рамках СССР. Союзный центр, однако, в этом вопросе поддержал Азербайджан. Позиция Москвы стала одним из факторов, ускоривших отделение Армении от СССР.
Армянское национальное движение с самого начала выходило за рамки отдельной республики. Процессы, связанные с постепенным отделением Армении от СССР, ее сближением с Нагорным Карабахом и сопутствовавшим этому конфликтом с Азербайджаном затронули как собственно Карабах, так и в целом армянское население Азербайджана. Даже тем из тамошних армян, которые были далеки от политики, в условиях межнационального конфликта приходилось покидать свои дома, чтобы спастись от погромов.
Процессы, запущенные перестройкой в Армении и Азербайджане, оказались очень тесно переплетены. Многое из того, что происходило в той или иной республике в конце 80-х - начале 90-х, было следствием событий, которые ранее произошли у соседей. Примером можно назвать отъезд беженцев из Армении и Азербайджана, который обострял межнациональные противоречия.
Беженцы, прибывшие в южную приграничную зону Армении. 1988 год. Фото Рубена Мангасаряна.
В Советском союзе вопрос о статусе Нагорно-Карабахской автономной области (армянское название - Арцах) и межнациональных проблемах в этом регионе армяне стали поднимать задолго до перестройки. Еще в начале 1960-х годов карабахские армяне обратились к партийному руководству с жалобой на притеснения.
"Оскорбляют нашу честь, ущемляют наши права, топчут наше достоинство, - говорилось в послании. – Мы посылаем сотни заявлений в Москву, а в ответ либо глухое молчание, либо преследование нас и наших детей".
В Армении в 60-70-е годы стали появляться неформальные организации, выступавшие за объединение армянских земель. Такие цели, например, декларировала Национально-объединенная партия, созданная в 1966 году группой студентов (спустя два года руководители НОП были арестованы, во главе партии встал студент Ереванского педагогического университета Паруйр Айрикян – впоследствии он также был арестован и отдан под суд за "антисоветскую агитацию"). За объединение армянских земель выступала и Армянская Хельсинкская группа, созданная во второй половине 70-х. Ее активисты также были арестованы и осуждены.
Перестройка придала движению за воссоединение Карабаха с Арменией новый импульс. В Карабахе сторонники этой идеи создали общество "Крунк" (в переводе с армянского – "журавль", символ тоски по родине). В конце 1987 года в Степанакерте – административном центре автономии – начались митинги в поддержку этой инициативы. За этим последовали и официальные шаги:
в начале 1988 года четыре из пяти районных советов Нагорного Карабаха (исключением стал Шушинский район, где большинство населения составляли азербайджанцы) проголосовали за объединение с Арменией.
Митинги продолжались как в Степанакерте, так и в Ереване. На этом фоне 20 февраля 1988 года состоялась сессия областного совета НКАО, на которой было решено обратиться к Верховному совету СССР с просьбой включить Карабах в состав Армении. В митингах солидарности с Карабахом, проходивших в тот день в Ереване, участвовали десятки тысяч человек. А спустя несколько дней число митингующих выросло до нескольких сотен тысяч. Акции проходили мирно. Участники, вдохновленные лозунгами перестройки, приносили портреты Михаила Горбачева и Владимира Ленина, известного сторонника права народов на самоопределение.
Левон Тер-Петросян. 1991 год. Фото Дмитрия Донского/РИА Новости.
24 февраля в Ереване был создан комитет "Карабах". Его почетными председателями стали поэтесса Сильва Капутикян и академик Виктор Амбарцумян, в число лидеров вошел будущий президент Армении Левон Тер-Петросян. Позднее на основе комитета была создана партия "Армянское национальное движение", которая после прихода Тер-Петросяна к власти получила статус правящей.
Генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев отреагировал на происходящее в привычном стиле: попытался успокоить страсти (призвав трудящихся "возвращаться к работе и соблюдать общественный порядок"), не дав при этом на претензии армян конкретного ответа. Глава СССР ограничился туманными рассуждениями о готовности "обсуждать различные идеи и предложения" и затертой ссылкой на дружбу (как выразился Горбачев – "интернационалистскую сплоченность") народов. Вскоре стало ясно, что выполнять требования армян центр не собирается: они были отвергнуты, а сторонники воссоединения Армении с Карабахом – объявлены экстремистами и националистами.
Азербайджанцы между тем решили взять дело в свои руки.
Через два дня после того, как областной совет НКАО выступил за воссоединение с Арменией, толпа, состоявшая из жителей азербайджанского города Агдам, отправилась в Карабах "наводить порядок".
Несколько тысяч человек дошли до районного центра Аскеран, на подступах к нему они были остановлены местными жителями и силами милиции. Произошли столкновения, в ходе которых были ранены около 50 человек. Двое азербайджанцев были убиты. В Азербайджане впоследствии появилась версия, что они были убиты армянами. Хотя по крайней мере один из этих погибших был убит азербайджанским милиционером (это подтвердил брат покойного).
События в Аскеране (точнее, их азербайджанская интерпретация, на которой основывались призывы "отомстить армянам") послужили одним из поводов для погромов в Сумгаите – промышленном центре в нескольких десятках километров от Баку. В конце февраля там начались митинги, на которых звучали призывы к расправе над армянами. Настроения толпы подогревали провокаторы. Как пишет в своей книге "Мятежный Карабах" Виктор Кривопусков (бывший начальник штаба следственно-оперативной группы МВД СССР в НКАО), "звучали провокационные сообщения о якобы имевших место зверствах в отношении к азербайджанцам в Армении. На митинге даже появились так называемые "кафанские мученики", которые "подтверждали" эти факты в городе Кафане (на юге-востоке Армении)". Одному из основателей Народного фронта Азербайджана Зардушту Али-Заде, который посетил Сумгаит уже после погромов, местные рабочие рассказывали о "странных молодых мужчинах, которые заводили толпу".
Погромы начались 27 февраля. От милиции толку почти не было. В Сумгаите совершались жестокие убийства армян, пытки и изнасилования. Только по официальным данным, погибли 32 человека (26 армян и 6 азербайджанцев), несколько сотен получили ранения.
Остановить погромы удалось только к вечеру 29 февраля – после того, как в Сумгаит были введены внутренние войска. Позднее за эти преступления были осуждены около 80 человек.
Митинг памяти жертв погромов в Сумгаите. Ереван, мемориал Цицернакаберд. Фото Рубена Мангасаряна.
События в Сумгаите стали сигналом для НКАО. Карабахские армяне получили наглядную демонстрацию того, что им грозит в случае, если им не удастся добиться независимости от Азербайджана. Одновременно стало ясно, что на помощь от союзного центра (который с опозданием среагировал на погромы, а затем пытался замолчать эту информацию) рассчитывать не стоит. Ну а заявления азербайджанских властей о готовности защищать интересы национальных меньшинств после Сумгаита стали звучать просто нелепо.
Еще одним следствием февральских событий стало увеличение потока беженцев – армян из Азербайджана и азербайджанцев из Армении. Часть из них была изгнана из мест проживания, другие сами спешили уехать, опасаясь преследований со стороны титульной нации. По данным на 1989 год, общее число беженцев составило несколько сотен тысяч человек.
В июне 1988 года парламент Армянской ССР официально поддержал просьбу Нагорного Карабаха об объединении и обратился по этому поводу в Верховный совет СССР. Москва просьбу отклонила (позднее ВС Армении и Национальный совет Нагорного Карабаха, уже не спрашивая согласия Москвы, приняли совместное постановление о воссоединении). Союзный центр поручил создать комиссию "для изучения вопроса улучшения экономики, культуры и благосостояния НКАО", а также отправил в регион специального представителя. Это был Аркадий Вольский, который до этого заведовал отделом машиностроения в ЦК КПСС.
В начале 1989 года Вольский был назначен главой Комитета особого управления НКАО. Фактически этому комитету была передана власть над регионом. КОУ, подчиненный союзному центру, получил право контролировать работу промышленных предприятий, деятельность СМИ, а также распускать общественные организации. Ранее (в сентябре 1988 года) в Карабахе – на фоне происходивших там межнациональных столкновений – был введен режим чрезвычайного положения. Комитет просуществовал до ноября 1989 года.
Митинг в Ереване. Фото Рубена Мангасаряна.
Как считается, присутствие в НКАО представителя Москвы (наряду с присутствием в регионе внутренних войск, обеспечивавших, в частности, охрану пассажирских автобусов и грузовых машин) на время послужило сдерживающим фактором. В то же время существенных шагов по разрешению карабахского конфликта со стороны КОУ не последовало. Впрочем, это, скорее, свидетельствовало о пассивной позиции Москвы. Сам Вольский, выступая на пленуме ЦК КПСС в сентябре 1989 года, констатировал, что Армения и Азербайджан "находятся на грани межнациональной войны, а зачастую и переступают эту грань".
Обстановка ухудшалась. В Азербайджане осенью 1988 года возобновились армянские погромы. На приграничных территориях, а также в Карабахе происходили вооруженные столкновения, нападения на автоколонны, захваты заложников. В НКАО в 1989 году представители обеих сторон устроили более 30 диверсий, совершили около 350 нападений на автоколонны и около 900 нападений на военнослужащих. В республиках стали формироваться неофициальные вооруженные группировки - в Армении это были отряды АОД и "Армянской национальной армии". Нападали на военных и милиционеров, чтобы заполучить оружие. Только за январь 1990 года в Армении было похищено около 5900 единиц огнестрельного оружия (вернуть удалось лишь часть).
В 1989 году Азербайджан стал постепенно блокировать сообщение с Арменией. Было прекращено движение пассажирских поездов, автобусов , курсировавших через границу. Остановились авиарейсы по маршруту Баку-Ереван. В сентябре Азербайджан прекратил пропускать и транзитные грузовые поезда, следовавшие в Армению. Транспортная система была устроена так, что основная часть грузов доставлялась в Армению именно через Азербайджан. Теперь же это направление было перекрыто. Вдобавок в Баку решили перекрыть подачу природного газа соседней республике.
Для Армении это стало особенно сильным ударом, поскольку не так давно (в декабре 1988 года) она пережила разрушительное Спитакское землетрясение и остро нуждалась, в частности, в строительных материалах для восстановительных работ.
Предприятия Армении стали останавливаться из-за нехватки сырья, крайне дефицитным стало топливо. Часть грузов, предназначавшихся Армении, была перенаправлена через Грузию. Азербайджанцы потребовали, чтобы Грузия присоединилась к блокаде, а получив отказ – перестали пропускать в республику нефтепродукты. Для Армении железнодорожная ветка, проходившая через Грузию, стала "дорогой жизни".
Торговля через взорванный мост на границе с Грузией. Фото Рубена Мангасаряна.
Блокаду Армении объявили не власти Азербайджана (хотя это вполне соответствовало проводимой ими политике), а азербайджанский Народный фронт. Активисты НФА организовали эту акцию под видом забастовки. Они потребовали, чтобы Армения отказалась от объединения с Карабахом и прекратила помогать карабахским армянам.
Все это сильно ударило по репутации союзного центра. Одна советская республика устроила блокаду другой, а союзные власти ничего не смогли с этим поделать. В ситуацию пришлось вмешаться руководству Азербайджана (оно хотя и было заинтересовано в давлении на Армению, но пока еще зависело от Москвы, которая была недовольна блокадой) . Народному фронту была предложена официальная регистрация. НФА, со своей стороны, согласился снять блокаду. Впрочем, позднее она была возобновлена.
В 1990 году к власти в Армении пришли представители национального движения. Уже в начале года четверо представителей АОД были включены в состав президиума Верховного совета республики. В мае состоялись полноценные выборы, на которых АОД одержало победу. Тер-Петросян занял пост спикера парламента, его соратник Вазген Манукян возглавил правительство. Через год – вскоре после провального путча в Москве – прошли президентские выборы, на которых победил Левон Тер-Петросян.
После прихода к власти АОД решило запретить деятельность неофициальных вооруженных группировок в республике. Эти группировки, создаваемые под лозунгами поддержки Карабаха, нападали на находящихся в Армении советских военнослужащих, чтобы пополнить запасы оружия. Весной-летом 1990 года в результате таких нападений были убиты несколько десятков человек. В августе произошли столкновения между представителями АОД и крупнейшей вооруженной группировки – "Армянской национальной армии". 29 августа члены правящей партии пришли к штаб-квартире АНА для переговоров, но попали под обстрел. В результате двое (в том числе депутат парламента Армении) были убиты. После того как погибли еще несколько "аодовцев", их соратники (АОД имела собственное боевое крыло, которое после прихода партии к власти постепенно интегрировалось в легальные силовые структуры) захватили несколько заложников из числа активистов АНА.
Возникла угроза гражданского противостояния, однако до этого дело не дошло. Конфликт удалось уладить.
В ночь на 30 августа между руководством "Армянской национальной армии" и депутатами парламента состоялись переговоры. На следующий день командующий АНА Размик Василян и его заместитель выступили по ТВ с обращением к своим соратникам. Они заявили, что подразделения АНА распускаются, а имеющееся оружие будет сдано властям. Желающим была предоставлена возможность перейти в подчинение руководства Армении и войти в состав легальных воинских подразделений.
Обстановка в Карабахе продолжала ухудшаться. Азербайджан не оставлял попыток силой вернуть контроль над мятежным регионом. Весной 1991 года азербайджанским властям удалось получить согласие Москвы на масштабную военную операцию в Карабахе. Для операции, известной под названием «Кольцо», были задействованы 23-я дивизия 4-й армии и азербайджанский ОМОН. Формально речь шла о том, чтобы зачистить армянские села от боевиков и изъять хранившееся там оружие. Фактически это превратилось в массовую депортацию армянского населения региона (депортировали людей сначала в Степанакерт, а оттуда – в Армению), сопровождавшуюся убийствами, насилием и мародерством. Те из карабахцев, кто имел оружие, оказывали ожесточенное сопротивление. Против них использовали артиллерию и бронетехнику. К концу июля из своих домов были изгнаны жители 26 сел, более 100 армян были убиты.
1991 год. Одно из зданий Степанакерта после обстрела города "Градами". Фото Рубена Мангасаряна.
В Баку требовали также, чтобы советские войска блокировали границу Карабаха с Арменией (чтобы оставить карабахских армян без поддержки соплеменников). Однако реализовать этот сценарий помешал распад СССР, за которым последовал вывод советских войск из Карабаха. В то же время исчезновение сдерживающего фактора (в качестве которого выступало союзное руководство) позволило Азербайджану продолжить военную операцию самостоятельно. Для оснащения создаваемой азербайджанской армии захватывались (по другой версии – покупались) оружие и техника отходящих российских подразделений. Часть вооружения захватили также карабахские армяне.
В сентябре 1991 года – вскоре после провала путча в Москве – Нагорный Карабах и Армения объявили о независимости. При этом руководство Армении в лице Левона Тер-Петросяна, вопреки прежним установкам, отказалось от воссоединения с Карабахом, поддержав право карабахцев на самоопределение. После распада СССР Армения вступила в Содружество независимых государств. Карабах также просил принять его в СНГ (за этим он обратился к России, Белоруссии и Украине), однако просьба была отклонена.
Социологический опрос "Левада-центра" показал: треть (33%) жителей России считают августовский путч 1991 года «трагическим событием, имевшим гибельные последствия для страны и народа». Причем в 2000-е число сторонников подобной интерпретации событий остается стабильным, колеблясь год от года между 33-36%. И только каждый десятый опрошенный выбирает вариант - «август 1991-го был победой демократической революции, покончившей с властью КПСС». Естественно, что большинство среди тех, кто склонен считать события 18-летней давности трагедией, это военные и работники правоохранительных служб, пенсионеры и жители малых городов с населением менее полумиллиона человек.
При этом можно допустить, что опрошенные «Левада-Центром» судят не столько о событиях 1991 года, сколько о последних 20 годах своей жизни в эпоху перемен. И поскольку гражданам пришлось многое пережить, они экстраполируют свое чувство неудовлетворенности на прошлое, - предполагает «Независимая газета».
Ничего удивительного не видит в результатах опроса член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко: «Отсчет сегодняшних событий граждане ведут с задержек зарплат и пенсий. Потом были дефолт 98-го, войны в Чечне, грузинский инцидент и, наконец, нынешний кризис. А ведь люди после подавления путча ожидали полной демократии и жизни, как в Америке. И когда выяснилось, что надо работать, - пошел процесс образования ложной памяти. Показалось, что в прошлом было все хорошо».
Негативная оценка последствий путча, напоминает Малашенко, связанаеще и с официальной пропагандой: «Она ведется по-разному, и чем она глупее, тем результативнее. Публика глядит на карту СССР: вот как нас было много! И возникает абсолютно неверная оценка того, что произошло. Нашему обществу хочется манны небесной - сразу и побольше. За годы советской власти люди отучились работать. А те, кто работает, вынуждены быть жуликами. Не было нормальных законов. Это заколдованный круг. Но если все вернется, люди вспомнят и про демократию, и про все остальное.
Однако, социологи, как известно, просто так вопросов не задают, иронизируют над занимающимися политическими опросами их менее ангажированные коллеги по цеху. Формулировки вопросов в исследовании, соотношение различных социальных и возрастных групп - эти и другие факторы часто становятся определяющими для результатов соцопросов, тиражируемых СМИ. Возможности манипулирования почти безграничны: механика исследований редко подвергается пристрастному анализу специалиста.
К примеру, президент фонда «Общественное мнение» Александр Ослон отмечает «определенную ущербность» формулировок, с которыми обращаются к людям исследователи «Левада-центра»: «Респондент находится в жестких рамках, где ищет подходящие смыслы. Однако поле проблемы очень большое, и никакой вопрос не может его покрыть. Человек видит перед собой три высказывания и, будучи вежливым человеком, отвечает лишь на одно из них. Дистанция между тем смыслом, который он сам бы нащупал и выразил, и его высказыванием - огромная! Если бы там присутствовали варианты - злобная воля Ельцина или добрая воля Ельцина, - были бы и такие ответы. Когда речь идет о смысловом поле, единственный способ понять, что же люди думают по этому поводу, - это задавать открытые вопросы».
Впрочем, ревизионистские тенденции в «мэссиджах» современной власти также оказывают влияние на умонастроения россиян. «Когда в августе 91-го войска отказались стрелять, не просто рухнул режим, произошла духовная революция...И все это сразу стало забрасываться дерьмом. И не всегда спонтанно. Сколько в стране было гадов?! Куда они все делись? Не могли же вдруг прозреть за одну ночь. Они все там и остались. Затаились, опасаясь, как бы с ними не начали сводить счеты. Кстати, слава Богу, что не начали, иначе была бы кровавая баня. Вот они и старались, да и до сих пор стараются забросать все дерьмом. И довольно удачно получается. Видел по телевидению деятеля из ЛДПР, который заявил, что гэкачеписты были декабристами нашей советской родины. Куда дальше?», - вспоминал ныне покойный писатель Василий Аксенов в одном из интервью.
В любом случае, эпитеты «эпизод борьбы за власть в руководстве страны», «трагическое событие с гибельными последствиями» - это все поздние, рефлексивные формулировки: то же исследование «Левада-Центра» проводилось только с 1994 года. Но если судить по фотодокументам, сделанным на московских улицах в дни самого путча фотожурналистами О.Климовым и Д. Борко и другими, то они - документы, не интерпретации - дают чуть более точное отражение настроения тех дней. В лицах, живых эмоциях, коряво нацарапанных лозунгах. В конце концов, как сторонники, так и противники ГКЧП и сейчас признают, что кровопролития удалось избежать лишь благодаря тысячам москвичей, вышедшим на улицы 18 лет назад.
20 лет со дня августовского путча, уральские политики дают оценку событиям 19 августа 1991 года
19 августа 2011 10:13
ЕКАТЕРИНБУРГ. Августовский путч 1991 года - это трагическое событие, которое оказало губительные последствия для России, - такой точки зрения придерживаются известные деятели политической жизни Уральской столицы. В день 20-ой годовщины путча «АПИ» решило узнать мнения и оценки представителей власти города и региона.
Как оказалось, среди уральских политиков немало сторонников сохранения Советского Союза.
Августовский путч стал одним из тех событий, которые ознаменовали падение СССР. Сегодня сторонники сохранения Советского Союза утверждают, что после августа 1991 года в стране начался беспорядок, связанный с непоследовательной политикой власти.
«Августовские события 1991 года катастрофичны для всей истории нашей страны, и думаю, что в дальнейшем эти решения нам еще аукнутся. По сути, путч - это начало конца нашего государства. Сегодня мы говорим о развитии страны, но в действительности это развитие семимильными шагами», - считает депутат свердловской облдумы, член КПРФ Андрей Альшевских.
«Я воспитывался в СССР, сам же Распад Советского Союза я встретил в армии на службе в военно-воздушных войсках в Кавказском военном округе. 19 августа мы сидели в боевой готовности под Тбилиси и ждали приказа генштаба, затем через 2 дня нам дали отбой. В 1992 году я вернулся в совершенно другую страну и непонятно куда. Говорить о том, что политическое руководство страны предоставило нам предпосылки, чтобы добиться успехов в дальнейшем, не приходится. В 1994-1996 годах мы сдали нашу страну без единого выстрела», - отмечает депутат Альшевских.
«Путч 1991 года - это большая трагедия, с учетом того, что было огромное число человеческих жертв», - заявил АПИ заместитель руководителя аппарата Администрации Екатеринбурга Сергей Тушин. «В те времена я был в студенческом отряде в Астрахани, где даже не было телевизора. Поэтому о произошедших событиях узнал только на следующий день, когда, по сути, все закончилось. Особых переживаний по этому поводу не было, поскольку уже тогда было очевидно, что путч закончится нечем», - рассказывает Сергей Геннадьевич.
Как сообщил АПИ председатель комитета по законодательству облдумы Анатолий Войцехович Гайда, 20 лет назад об августовских событиях он узнал по радио.
«Я работал тогда в академии наук и был на тот момент в Кисловодске. Я услышал эту новость по радио. Правда, тогда информации было минимум. Из-за этого преследовало чувство опасности и неуверенности. Уже потом я приехал в Екатеринбург, пошел на площадь и впервые проголосовал за Ельцина», - признал Гайда.
Анатолий Гайда разделяет мнение остальных собеседников агентства. Он также убежден: августовский путч ГКЧП в 1991 году является трагическим событием, имевшим гибельные последствия для страны.
«Августовский путч - это неудачная форма сохранить Советский союз. Ведь в народе правильно говорят - ломать, не строить. Тогда предлагались разные формы правления, в том числе и конфедерации. Впрочем, здесь во многом сыграли амбиции политических лидеров, в результате развалили страну», - считает Анатолий Гайда.
Уроки августовского путча для современной России более чем актуальны, считает собеседник агентства.
«Важно из всех этих событий сделать вывод: необходимо сохранять наше государство», - отметил Анатолий Войцехович.
Как показал проведенный блиц-опрос среди политических деятелей Уральской столицы: Большая часть из них ностальгирует по временам единого СССР.
«Я рад, что воспитывался именно в атмосфере того времени», - признал АПИ Андрей Альшевских.
Андрей Геннадьевич также напомнил о развале СССР вопреки результатам референдума: тогда подавляющее большинство россиян высказались за сохранение СССР.
«Сегодня, чисто эмоционально, я хотел бы жить в большом СССР, хотя, безусловно, Россию я тоже люблю», - добавил Сергей Тушин.
Напомним, что 19 августа в 1991 году произошел Августовский путч - попытка отстранения Президента СССР Горбачева от власти, предпринятая Государственным комитетом по чрезвычайному положению (ГКЧП) - группой консервативно настроенных заговорщиков. Основная цель ГКЧП заключалась в том, чтобы не допустить развала СССР. Сопротивление ГКЧП возглавило политическое руководство Российской Федерации - президент Борис Ельцин, вице-президент Александр Руцкой, председатель правительства Иван Силаев, и. о. председателя Верховного Совета Руслан Хасбулатов. После этих событий в Российской символике окончательно закрепился триколор - символ победы над путчем.
Для Киргизии, как и для Узбекистана, Ферганская долина была и остается главным очагом напряженности. Межнациональные конфликты там были самыми заметными событиями в период, когда Киргизия постепенно отделялась от СССР, хотя и не влияли напрямую на процесс оттеснения от власти местной Компартии.
Летом 1990 года в Ошской области на юге Киргизии, в периферийной части Ферганской долины, произошли ожесточенные столкновения между представителями киргизской и узбекской общин. Погибли сотни (а по некоторым данным - тысячи) человек.
Политическим следствием ошских событий стало ослабление позиций местного руководства, показавшего свою неспособность быстро справиться с ситуацией. При этом, правда, до замены первого секретаря ЦК компартии республики дело не дошло. Возглавлявший республику Абсамат Масалиев сохранил свой пост (хотя за ЧП такого масштаба ему, в соответствии с практикой советских времен, полагалось бы расплачиваться своей отставкой). Формально он оставался в должности первого секретаря до апреля 1991 года, хотя его авторитет был подорван и власть в значительной степени утрачена. Власть в то время постепенно переходила к новоизбранному президенту республики, бывшему научному работнику Аскару Акаеву.
Последствия погромов в Ошской области. 1990. Фото Е. Петрийчука /Фотохроника ТАСС/.
Столкновения в Ошской области произошли ровно через год после погромов в соседней с Киргизией Узбекской ССР. Причины беспорядков были различными, но сценарии во многом схожи: слухи о "зверствах" той или иной стороны нагнетают напряжение, в зону конфликта стягиваются на помощь соплеменникам жители близлежащих населенных пунктов. Как и в событиях 1989 года, быстро остановить погромы и убийства власти не смогли.
Поводом для конфликта на юге Киргизии стало распределение земельных участков.
В Оше проживало больше узбеков, чем киргизов. Когда местная киргизская община потребовала передать ей землю, находившуюся в пользовании узбеков, те в ответ выступили с лозунгами о создании национальной автономии.
Противостояние вылилось в потасовки, а затем – в погромы и убийства.
Роль катализатора в определенной степени сыграло киргизское объединение "Ош-аймагы", выступавшее за обеспечение нуждающихся жильем. Весной 1990 года – за несколько месяцев до начала беспорядков – оно начало собирать заявки на получение земельных участков под строительство. Собрав несколько тысяч заявок, "Ош-аймагы" потребовало, чтобы руководство области их удовлетворило. В противном случае представители объединения угрожали начать самозахваты.
Требования были в очередной раз озвучены на митинге, который состоялся в Оше 27 мая. Фактически его участники поставили властям ультиматум. Прибывшие на митинг руководители области согласились выделить кое-какие территории под застройку, однако собравшихся это не устроило. Они потребовали, чтобы им передали 32 гектара хлопковых полей колхоза имени Ленина, в котором работали преимущественно узбеки. Чиновники уступили. Участники митинга отпраздновали победу традиционной церемонией, зарезав лошадь и пообещав не уступать "завоеванной земли".
В узбекской общин это восприняли как оскорбление: сегодня, мол, киргизы захватили нашу землю, а завтра выгонят нас из наших домов. Узбеки собрали собственный митинг, на котором также выдвинули требования властям: создание узбекской автономии и предоставление узбекскому языку государственного статуса. Вдобавок те из узбеков, кто сдавал киргизам жилье в Оше, стали избавляться от квартирантов. Это способствовало обострению конфликта, ттем более что выселенные из квартир люди (а таких, по некоторым данным, оказалось более полутора тысяч) также стали требовать участки под застройку.
31 мая власти признали, что решение о передаче упомянутых 32 гектаров колхозных земель было незаконным. Однако на ситуацию это практически не повлияло. На спорном поле к тому времени постоянно проводились митинги. 4 июня там, как следует из докладной записки тогдашнего начальника КГБ республики Джумабека Асанкулова, собрались около полутора тысяч киргизов и более десяти тысяч узбеков.
Противостоявшие группы разделяла цепочка сотрудников милиции, вооруженных автоматами. Из толпы их стали забрасывать камнями и бутылками, были попытки прорвать оцепление. В итоге сотрудники милиции открыли огонь, были убиты шесть человек.
Разозленные толпы двинулись разными путями в город, поджигая машины и избивая представителей "враждебной" национальности, попавшихся на пути. Группа из нескольких десятков человек напала на здание Ошского ГОВД. Милиция, применив оружие, нападение отбила.
Гораздо более ожесточенный характер приняли столкновения в Узгене - районном центре, который также является местом компактного проживания узбеков. С утра 5 июня там начались драки между киргизами и узбеками, причем перевес был на стороне последних. За несколько часов сотни киргизов были избиты, представители киргизской общины стали покидать город. Однако в Узген к тому времени уже стягивалось подкрепление: сотни, а затем и тысячи киргизов прибыли, чтобы отомстить за соплеменников.
К полудню, как отмечалось в докладной записке начальника КГБ Киргизии, "в Узген стали прибывать на автомашинах (в основном грузовых и автобусах) группы лиц киргизской национальности, вооруженных огнестрельным оружием, ножами, кусками арматуры". Группы, по его словам, действовали организовано, подчинялись указаниям лидеров. В городе и окрестных селах начались погромы, поджоги, грабежи и убийства. Остановить бойню удалось только на следующий день, когда в зону конфликта были введены войска. Сотрудник местного КГБ, приехавший туда позднее, вспоминал, что "Узген производил впечатление дотла сожженного города".
Всего в ходе столкновений в Ошской области, по официальным данным, погибли около 300 человек. По неофициальной информации, жертв было гораздо больше.
Митинг в городе Фрунзе, посвященный памяти погибших в Ошской области. Июнь 1990 года. Фото: Мамадалиев/РИА Новости
После ошских событий в Бишкеке (тогда он еще назывался Фрунзе) прошли митинги с требованием отставки Масалиева. В отставку он не ушел, однако положение главы республики становилось все более шатким. Помимо прочего снижение авторитета первого секретаря ЦК способствовало дальнейшему расколу в киргизской компартии. В последней к тому времени – как и в коммунистических партиях некоторых других республик СССР – оформились группы, которые условно можно назвать реформаторами (сторонниками перестройки) и консерваторами.
На выборах Верховного совета Киргизии в начале 1990 года оппозиция ("реформаторы") получила лишь около 10 процентов мест, остальные достались "консерваторам". Однако часть депутатов-коммунистов согласилась на альянс с оппозиционерами. Получившийся депутатский блок под названием "За демократическое обновление, за гражданское согласие в Киргизии" имел в Верховном совете уже около трети мест.
Первый секретарь ЦК Компартии Киргизии Абсамат Масалиев. 1990. Фото: Борис Бабанов/РИА Новости
С точки зрения структуры оппозиционное движение в Киргизии вообще выглядело весьма своеобразно. Если в других республиках СССР из числа общественных движений на каком-то этапе, как правило, выделялись "народные фронты", которые затем брали на себя основную роль в продвижении идей независимости и национального возрождения, - в Киргизии дело обстояло иначе. Там несколько десятков движений объединились в альянс, назвав его Демократическое движение "Кыргызстан" (ДДК). Выступая под общими лозунгами демократизации и суверенитета Киргизии, они добились существенной поддержки населения (по данным на 1990 год, в альянс входили около 100 тысяч человек).
Кстати, после распада Советского Союза (вместе с которым исчезла и киргизская Компартия, выступавшая главным соперником ДДК), альянс, утратив объединяющий фактор борьбы с "режимом", довольно быстро развалился. Оставшиеся в нем активисты преобразовали остатки ДДК в отдельную партию.
Ключевым событием осени 1990 года для Киргизии стало депутатское голосование по кандидатуре на новую должность президента республики (общенародные президентские выборы к тому времени еще введены не были). Для Масалиева введение поста президента было возможностью упрочить свое положение во власти – перейти с места лидера слабеющей и расколотой Компартии на более перспективную президентскую должность. Однако выборы он проиграл. Состоялись первый и второй туры, в каждом из которых Масалиеву для победы не хватило голосов. Тогда поступило предложение выдвинуть в президенты известного писателя (в то время народного депутата СССР) Чингиза Айтматова. Тот, однако, отказался и предложил вместо себя кандидатуру Аскара Акаева, который в то время также был депутатом, а кроме того, занимал пост президента Академии наук Киргизской ССР. Депутаты в итоге кандидатуру Акаева утвердили.
Член-корреспондент АН Киргизской ССР, доктор технических наук, профессор Аскар Акаев проводит эксперимент по записи микроголограмм. 1985. Фото Е. Петрейчука и Сергея Метелицы /Фотохроника ТАСС/
На некоторое время в республике фактически установилось двоевластие. Рычаги управления (в частности, контроль над правительством) постепенно переходили от Масалиева к Акаеву. В итоге весной 1991 года Масалиев подал в отставку. А в октябре того же года - вскоре после провала путча в Москве - Акаев упрочил свой статус, победив на всеобщих президентских выборах (которые, впрочем, проходили на безальтернативной основе).
В реакции на московский путч со стороны Киргизии проявился последний этап в противостоянии Акаева и местной компартии (точнее, ее консервативной части).
"Консерваторы" открыто выступили в поддержку ГКЧП. Акаев выступил с двумя заявлениями, в которых охарактеризовал действия ГКЧП как переворот и выразил готовность защищать суверенитет республики.
В этих условиях последующий запрет компартии Киргизии выглядел закономерным. Впрочем, в том же 1991 году ее сторонники создали оргкомитет по ее восстановлению. Учредительный съезд Партии коммунистов Кыргызстана состоялся следующим летом. Власти согласились ее зарегистрировать, отказавшись, правда, признать ее официальной преемницей Компартии Киргизии.
31 августа 1991 года – спустя неделю после провала московского путча – в Киргизии была принята Декларация о государственной независимости. Окончательный выход республики из состава СССР состоялся 26 декабря, когда декларация о прекращении существования Советского Союза была принята верхней палатой Верховного Совета СССР. Вместе с большинством республик бывшего Союза Киргизия присоединилась к Содружеству независимых государств.
КПСС - это, конечно, чудо света: огромное, умопомрачительно сложно устроенное и, строго говоря, непонятно зачем нужное. В статье 6 Конституции СССР 1977 года было записано, что КПСС - "руководящая и направляющая сила советского общества, ядро его политической системы, государственных и общественных организаций", которая "определяет генеральную перспективу развития общества". За этими туманными формулировками скрывалась одна простая вещь: фактически страной руководит КПСС, а не подробно расписанные дальше органы власти.
С точки зрения государственного управления, партия была лишней инстанцией: никаких полномочий она вроде бы не имела, но фактически именно она принимала все решения и проводила их через конституционные органы власти. Однако фактически КПСС была становым хребтом всей советской общественно-политической системы. Она оставалась таковой даже после реформ Горбачева, который объявил о намерении "освободить партию от не свойственных ей функций государственного управления".
Москва. Кремлевский Дворец съездов. Торжественное открытие XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. На снимке: на трибуне Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. /Фотохроника ТАСС/
Номинально первым лицом советского государства был председатель президиума Верховного совета, однако фактически главная в стране должность была не государственная, а партийная - генеральный секретарь ЦК КПСС. Именно по генсекам традиционно считаются периоды советской истории - "сталинская", "хрущевская" (Хрущев назывался не генеральным, а первым секретарем), "брежневская". Генсеки, впрочем, обычно совмещали партийную должность с государственной: Иосиф Сталин и Никита Хрущев возглавляли Совет министров (правительство); Леонид Брежнев, Юрий Андропов, Константин Черненко и Михаил Горбачев были председателями Верховного совета (нечто вроде парламента); Горбачев успел побыть еще и президентом. СССР нельзя называть диктатурой в классическом смысле этого слова, поскольку диктатор был коллективный (с неизбежно вытекающей из этого системой сдержек и противовесов) - Политбюро ЦК КПСС.
Советская номенклатура была превосходно отлаженной системой, состоящей из трех параллельных иерархий: партийной (с молодежным "ответвлением" - комсомолом), хозяйственной (от руководства конкретных предприятий до профсоюзов и министерств, управляющих определенными отраслями экономики) и административной (органы госвласти).
Номенклатурные карьеры были размеренными: каждое новое назначение надо было "высидеть", поучиться (для этого существовала мощная система заочного образования, через которую прошли, например, два члена ГКЧП - Геннадий Янаев и Олег Бакланов), набраться опыта; кадровая чехарда была исключена. Номенклатурщик мог перемещаться из одной иерархии в другую или совмещать должности в разных иерархиях. Например, тот же Янаев начинал комсомольским вожаком (сначала в горкоме в родном Горьком, потом - в Комитете молодежных организаций, своего рода "экспортном варианте" комсомола), потом переместился в хозяйственную сферу (был секретарем, потом председателем Всесоюзного центрального совета профсоюзов), а потом уже достиг вершины в партийной сфере, войдя в Политбюро.
Фото: Борис Приходько / РИА Новости
Как правило, от номенклатурщика требовался опыт работы "на земле", и в этом смысле партийная структура была идеальной системой, позволяющей проверить организаторские способности человека. Первичная партийная ячейка возникала в любой организации, где работали коммунисты (то есть - в любой организации в СССР), и, в идеале, именно отсюда, с самого низа, начиналась номенклатурная карьера:
секретарь (глава) партячейки без отрыва от производства, освобожденный секретарь (занятый уже исключительно партийной работой), член районного комитета (объединение партячеек района), секретарь райкома, потом городской комитет, потом областной, потом кандидат в члены Центрального комитета (постоянно действующего руководящего органа партии), потом член ЦК, кандидат в члены и член Политбюро.
При каждом повышении человека "песочили" - как проявил себя на производстве, на партийной работе, как у него с дисциплиной, с моральным обликом, собирали отзывы и рекомендации.
В состав партии входили четырнадцать республиканских компартий ("своей" партии не было только у РСФСР - российские партячейки подчинялись напрямую руководству КПСС). Как и во всем СССР, в каждой республике фактическим руководителем был глава местной партии. Существовала традиция: республиканский первый секретарь был местным, а его первого заместителя присылали из Москвы. Известны беспорядки в Алма-Ате в декабре 1986 года (движение "Желтоксан", то есть "Декабрь"), начавшиеся после того, как генсек КПСС Михаил Горбачев решил назначить первым секретарем Компартии Казахской ССР не казаха (главным претендентом считался председатель республиканского совета министров Нурсултан Назарбаев), а русского Геннадия Колбина, ранее к Казахстану никакого отношения не имевшего. Беспорядки подавили (погибли три человека), 99 человек осудили по уголовным статьям, назначение Колбина продавили, но один из первых в СССР столь масштабных националистических всплесков все-таки спровоцировали.
Члены Либертарианской партии, выступающие за соблюдение всех прав человека, возле гостиницы "Интурист" на Тверской улице на митинге в защиту проституток. Игорь Михалев/РИА Новости
...В 80-е годы, после горбачевской либерализации, на КПСС посыпались обвинения в бездарном управлении страной, в политическом и экономическом развале, в сокрытии фактов о Чернобыльской катастрофе (стишок на суржике: "Хай живе КПСС на Чернобыльской АЭС!").
Борис Ельцин приобрел огромную популярность в качестве борца с привилегиями партийной номенклатуры.
На пленуме ЦК в октябре 1987 года он (в ту пору - первый секретарь Московского горкома и кандидат в члены Политбюро), вероятно, под впечатлением от личного конфликта со своим прежним покровителем, членом Политбюро Егором Лигачевым, резко раскритиковал консерватизм Политбюро, тормозящий перестройку, и оторванность партийной верхушки от народа. Это выступление ЦК осудил, оно появилось в самиздате и снискало Ельцину репутацию оппозиционера. Ельцин потом каялся за эту выходку перед партией. Но на XIX партконференции в июле 1988 года он от прежнего покаяния отказался и еще жестче раскритиковал Политбюро (Лигачев ответил на это знаменитым "Борис, ты не прав"). Окончательный разрыв произошел на последнем, XXVIII, съезде Компартии 12 июля 1990 года: Ельцин (уже председатель Верховного совета РСФСР и инициатор подписания Декларации о государственном суверенитете России) в заключение своей филиппики против КПСС и Горбачева объявил, что выходит из партии, и демонстративно швырнул партбилет на стол.
Республика Коми. Инта. Приметы прошлого на свалке истории. Фото Александра Данилюшина /ИТАР-ТАСС/
...Впрочем, вряд ли Ельцин запретил КПСС из-за личных обид. После путча партия оставалась главной силой, мешающей ему обрести всю полноту власти, хотя с вернувшимся Горбачевым он уже мог разговаривать по-хозяйски. Решение сверхпопулярного в августе 91-го российского президента митингующие толпы в Москве встретили ликованием.
Горбачев покинет пост генерального секретаря уже запрещенной партии на следующий день, 24 августа, обвинив ЦК в поддержке заговора против него. Он предложит всем руководящим органам КПСС самораспуститься, а первичным организациям самостоятельно решить свою судьбу.
Вечером 22-го, когда уже стало понятно, что путч захлебнулся, меня срочно отправили на Лубянку, где, по непроверенным сведениям, пытались спровоцировать штурм здания КГБ. В темноте августовского вечера среди моря людей рядом со своим постаментом валялся "Железный Феликс".
Мстислав Ростропович. Москва, август 1991 года. Фото: ИТАР-ТАСС
Я слился с толпой и оказался рядом с Ростроповичем.
Его толкали. Маленький великий музыкант сносил все эти тычки даже с каким-то удовольствием. Я не выдержал и закричал: "Ребята, это же сам Ростропович!" Я думал, что меня не поймут. Я думал, что они не знают этой фамилии.
Словно в ответ на мои сомнения, кто-то воскликнул: "Ростропович с нами!". Его подхватили на руки с криками "ура!" и донесли практически до Красной площади, на которой он не был больше двадцати лет.
Потом мы бродили с ним по ночной Москве до шести утра. В полдень он должен был возвращаться в Париж.
К этому времени все закончилось. Или только началось…
Снос памятника Дзержинскому на Лубянской площади. Фото: Игорь Михалев / РИА Новости
Сергей Кузнецов
Защитники Белого дома в августе 1991 года охотно пользовались дореволюционной символикой, которая к концу 80-х приобрела огромную популярность у антисоветских организаций всех мастей (от "Демократического союза" до общества "Память"). На митингах размахивали черно-желто-белыми и бело-сине-красными флагами.
С черно-желто-белым флагом вышла странная история. Александр II в 1858 году утвердил черный, желтый и белый цвета в качестве гербовых (использовались до 1883 года для территориальных гербов, а также для украшения в торжественных случаях). В 1980-х почему распространилось мнение, что черно-желто-белый флаг был то ли государственным, то ли династическим (дома Романовых), и на основании этой ошибки его стали использовать монархисты и крайне правые. За двадцать с лишним лет им удалось превратить драпировочный флаг в мощный эмоциональный символ.
Бело-сине-красный флаг (перерисованный голландский) использовался на русских кораблях со второй половины XVII века. Свой нынешний вид (трехполосный без дополнительных изображений) он приобрел при Петре I в качестве флага торгового флота.
В 1896 году триколор утвержден национальным флагом. Остался таковым при Временном правительстве. В 1918 году был официально заменен красным знаменем (тогда - с надписью "РСФСР", позднее - с серпом, молотом и звездой). Под бело-сине-красным флагом выступали белогвардейцы. Во время Великой Отечественной под ним воевали некоторые подразделения вермахта, сформированные из русских эмигрантов.
После войны табу на "предательский", "власовский" бело-сине-красный флаг (хотя армия Власова вообще-то воевала под Андреевским) стало еще более строгим. О нем забыли даже диссиденты - память сохранялась только в эмиграции. Триколор вернулся в обиход лишь в 80-е, на волне гласности и возрождения национального самосознания в противовес сознанию "новой исторической общности - советского народа", зафиксированному в Конституции СССР. В 1990 году новый министр внешних экономических связей РСФСР Виктор Ярошенко мало того что повесил у себя в кабинете бело-сине-красный флаг вместо красного, так еще и предложил российскому правительству придать триколору официальный статус.
Москва. Августовский путч. 22 августа после митинга победителей - защитников демократии колонны манифестантов прошли по городу. Фото Валерия Христофорова /Фотохроника ТАСС
22 августа 1991 года, посреди всеобщей эйфории после победы над ГКЧП, Борис Ельцин на митинге у Белого дома провозглашает трехцветный флаг национальным флагом России. Толпа москвичей триумфально шествует от Белого дома по Новому Арбату, неся гигантское, чуть не во всю улицу, бело-сине-красное полотнище. Едва ли когда-либо до или после этот флаг был так всенародно любим. Кстати, то же можно сказать и о Ельцине.
Празднование годовщины победы над путчем, 1992. Фото: Михаил Евстафьев / AFP
Годовщину победы над путчем успеют с размахом отметить дважды. В эти два года вместятся "шоковые реформы", а в октябре 93-го последует новый путч, и вера в демократию, в свободный рынок и в Ельцина будет подорвана. Патриотическая традиция сойдет на нет, едва успев народиться.
Празднование годовщины победы над путчем, 1992. Фото: Михаил Евстафьев / AFP
В 94-м Ельцин введет официальный праздник - День государственного флага, словно ностальгируя по 22 августа 1991 года, когда он был на пике популярности. Но вернуть прежний восторг не получится.
Митинг "Идущих вместе", 2002. Фото Николая Малышева / ИТАР-ТАСС
В 2000 году, при новом президенте Владимире Путине, появится закон "О государственном флаге", который фактически запретит гражданам пользоваться своим флагом. Любое использование флага, кроме как на госучреждениях, на кораблях и при отдаче воинских почестей, приравняют к надругательству. Будет это разгильдяйством при подготовке закона или сознательным запретом на патриотические порывы - так и останется неясным.
24-метровый триколор, вывешенный на гребном канале в Крылатском в День флага в 2007 году. Фото Владимира Филонова / ИТАР-ТАСС / fotoimedia
В 2007 году, в очередном приступе "патриотического воспитания граждан", государство устроит грандиозное празднование Дня флага. Города России будут соревноваться в огромности бело-сине-красных полотнищ, поднятых на телебашни и прочие исполинские флагштоки. В отличие от 91-го, когда флаг по Новому Арбату несли простые граждане, в 2007-м патриотические проявления с флагом будут прерогативой чиновников и бодрой провластной молодежи.
Российские болельщики на чемпионате Европы по футболу 2008 года. Фото: Антон Денисов / РИА Новости
Важную роль в судьбе триколора сыграет удачное выступление сборной России на чемпионате Европы по футболу в 2008 году. Наши сенсационно победят грозных голландцев и выйдут в полуфинал, а улицы российских городов заполнятся ликующими толпами с флагами. После этого законодатели встрепенутся и быстренько примут гораздо более вменяемый закон о флаге, не содержащий ограничений на использование его гражданами.
ОМОН блокирует шествие по Новому Арбату в память о событиях августа 1991 года. Фото: Руслан Кривобок / РИА Новости
После этого непопулярные либералы, считающие себя наследниками защитников Белого дома, попытаются возродить традицию шествий по Новому Арбату 22 августа. Однако московская милиция не оценит патриотического порыва и станет методично разгонять шествия, как и всякое другое не согласованное с властями уличное мероприятие.
Это превращение всенародного патриотического торжества в маргинальный оппозиционный взбрык под милицейскими дубинками займет всего каких-то двадцать лет.
Третий день путча начался с гибели людей. Жертвами стали трое защитников Белого дома - архитектор Илья Кричевский, ветеран-афганец Дмитрий Комарь и экономист Владимир Усов.
В ночь на 21 августа бронемашины Таманской дивизии отправились от Белого дома к тоннелю под Новым Арбатом, забаррикадированному противниками ГКЧП. По официальной версии, военные совершали плановое патрулирование в рамках комендантского часа. Однако участники демонстраций этого не знали: воздух полнился слухами о скором штурме, и передвижения техники воспринимались как подготовка к решительным действиям. Машины наткнулись на баррикады, их забросали камнями и коктейлями Молотова. Военным все же удалось прорваться через тоннель. Комарь, Усов и Кричевский погибли, пытаясь не допустить этого прорыва.
На протяжении 21 августа приходили разные сведения о числе погибших при обороне Дома Советов. Как нередко бывает в таких случаях, они оказались преувеличенными.
Комарь, Кричевский и Усов остались единственными жертвами путча. И хотя их гибель была ужасающей случайностью, именно трое защитников Белого дома стали "официальными мучениками" событий августа 1991 года.
Каждому было посмертно присвоено звание героя Советского Союза (из 11664 "Золотых звезд" их медали были под номерами с 11658 по 11660). По ним был объявлен всенародный траур, на похороны пришли и Горбачев, и Ельцин (тогда он впервые в своей карьере прилюдно просил прощения - у семей погибших, что "не уберег их сыновей"). Над тоннелем, в котором погибли Комарь, Усов и Кричевский, установлена памятная стела.
Самое главное в самом главном событии 21 августа — это то, что оно не произошло: штурма Дома Советов так и не было.
По сути, к тому времени военная атака на штаб-квартиру Ельцина и его сторонников была последним шансом ГКЧП на победу. До какой степени участники переворота были готовы к штурму, и почему приказ о нем так и не был отдан, спорят на протяжении 20 лет. Но факт остается фактом: ближе к утру министр обороны Дмитрий Язов, признавший вместе с соучастниками безнадежность своего положения, скомандовал войскам уходить из Москвы. Около полудня на чрезвычайной сессии Верховного совета РСФСР Ельцин в очередной раз заявил о нелегитимности путчистов: "Комитету по чрезвычайному положению в СССР предписываю прекратить свою противоправную антиконституционную деятельность с 22 часов 21 августа 1991 года. Все решения, принятые с момента его образования, подлежат безоговорочной отмене".
Все взоры обратились на Форос, где томился живой и дееспособный президент СССР.
21-го числа множество организаций, признавших ГКЧП незаконным, потребовали предоставить слово Горбачеву как законному главе государства. Того по-прежнему охраняли сотрудники КГБ, однако связь с внешним миром президенту восстановили.
После провала путча в Крым устремились и члены и сторонники ГКЧП (министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, председатель Верховного совета СССР Александр Лукьянов и другие), и их более или менее активные противники (вице-президент РСФСР Александр Руцкой, председатель правительства РСФСР Иван Силаев, члены Совета безопасности СССР Евгений Примаков и Вадим Бакатин). Первых Горбачев принять отказывается; со вторыми проводит теплую встречу — редкую по тем временам для представителей союзных и российских властей.
Третий день путча начался с гибели людей. Жертвами стали трое защитников Белого дома - архитектор Илья Кричевский, ветеран-афганец Дмитрий Комарь и экономист Владимир Усов.
В ночь на 21 августа бронемашины Таманской дивизии отправились от Белого дома к тоннелю под Новым Арбатом, забаррикадированному противниками ГКЧП. По официальной версии, военные совершали плановое патрулирование в рамках комендантского часа. Однако участники демонстраций этого не знали: воздух полнился слухами о скором штурме, и передвижения техники воспринимались как подготовка к решительным действиям. Машины наткнулись на баррикады, их забросали камнями и коктейлями Молотова. Военным все же удалось прорваться через тоннель. Комарь, Усов и Кричевский погибли, пытаясь не допустить этого прорыва.
На протяжении 21 августа приходили разные сведения о числе погибших при обороне Дома Советов. Как нередко бывает в таких случаях, они оказались преувеличенными.
Комарь, Кричевский и Усов остались единственными жертвами путча. И хотя их гибель была ужасающей случайностью, именно трое защитников Белого дома стали "официальными мучениками" событий августа 1991 года.
Каждому было посмертно присвоено звание героя Советского Союза (из 11664 "Золотых звезд" их медали были под номерами с 11658 по 11660). По ним был объявлен всенародный траур, на похороны пришли и Горбачев, и Ельцин (тогда он впервые в своей карьере прилюдно просил прощения - у семей погибших, что "не уберег их сыновей"). Над тоннелем, в котором погибли Комарь, Усов и Кричевский, установлена памятная стела.
Самое главное в самом главном событии 21 августа — это то, что оно не произошло: штурма Дома Советов так и не было.
По сути, к тому времени военная атака на штаб-квартиру Ельцина и его сторонников была последним шансом ГКЧП на победу. До какой степени участники переворота были готовы к штурму, и почему приказ о нем так и не был отдан, спорят на протяжении 20 лет. Но факт остается фактом: ближе к утру министр обороны Дмитрий Язов, признавший вместе с соучастниками безнадежность своего положения, скомандовал войскам уходить из Москвы. Около полудня на чрезвычайной сессии Верховного совета РСФСР Ельцин в очередной раз заявил о нелегитимности путчистов: "Комитету по чрезвычайному положению в СССР предписываю прекратить свою противоправную антиконституционную деятельность с 22 часов 21 августа 1991 года. Все решения, принятые с момента его образования, подлежат безоговорочной отмене".
Все взоры обратились на Форос, где томился живой и дееспособный президент СССР.
21-го числа множество организаций, признавших ГКЧП незаконным, потребовали предоставить слово Горбачеву как законному главе государства. Того по-прежнему охраняли сотрудники КГБ, однако связь с внешним миром президенту восстановили.
После провала путча в Крым устремились и члены и сторонники ГКЧП (министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, председатель Верховного совета СССР Александр Лукьянов и другие), и их более или менее активные противники (вице-президент РСФСР Александр Руцкой, председатель правительства РСФСР Иван Силаев, члены Совета безопасности СССР Евгений Примаков и Вадим Бакатин). Первых Горбачев принять отказывается; со вторыми проводит теплую встречу — редкую по тем временам для представителей союзных и российских властей.
Горбачев объявляет об отмене всех решений ГКЧП и провозглашает, что контролирует ситуацию в стране. Поздним вечером представители обеих сторон летят в Москву на разных самолетах (из числа путчистов на самолете Руцкого летит лишь Крючков - "с ним на борту точно не собьют"). В Москве участников переворота арестовывают прямо на летном поле представители российских силовых структур. Крючков возмущается: "Где союзная прокуратура?", - но на эту реплику не обращают внимания.
Так начинается отступление союзных властей перед российскими.
Тем же вечером Москва уже начинает возвращаться к нормальной жизни; люди, вышедшие на центральные улицы Москвы поддержать Ельцина, разбирают баррикады, оставляя одну в качестве символа. Некоторые участники обороны решают не расходиться и провести еще одну ночь у Белого дома, подтверждая намерение стоять до конца. Там же собираются рок-музыканты - ночью начинается импровизированный фестиваль "Рок на баррикадах".
На месте гибели Комаря, Усова и Кричевского проходит митинг. Свою демонстрацию проводят и журналисты: на Лубянской площади (уже не Дзержинского, но еще с памятником) выступают, среди прочих, главный советский "демократический" журналист, главный редактор "Московских новостей" и создатель "Общей газеты" Егор Яковлев, главный редактор "Московского комсомольца" Павел Гусев и Владимир Познер, который вскоре уедет в США без намерения возвращаться. По российскому телевидению в экстренном выпуске "Вестей" худой Евгений Киселев в рубашке с коротким рукавом благодарит лидеров западного мира за поддержку демократии и свободы в СССР и отмечает, что радовались путчу лишь Муаммар Каддафи, Ясир Арафат и Саддам Хусейн.
На лицах журналистов, участников обороны Дома Советов, граждан, расходящихся из эпицентра событий по домам, читается одно и то же: "Победа!".
Как ушла Армения
Главной идеей национального движения в Армении стала не независимость, а воссоединение с Нагорным Карабахом – местом компактного проживания армян, которое советская власть закрепила за Азербайджаном. Предполагалось, что это воссоединение должно произойти в рамках СССР. Союзный центр, однако, в этом вопросе поддержал Азербайджан. Позиция Москвы стала одним из факторов, ускоривших отделение Армении от СССР.
Армянское национальное движение с самого начала выходило за рамки отдельной республики. Процессы, связанные с постепенным отделением Армении от СССР, ее сближением с Нагорным Карабахом и сопутствовавшим этому конфликтом с Азербайджаном затронули как собственно Карабах, так и в целом армянское население Азербайджана. Даже тем из тамошних армян, которые были далеки от политики, в условиях межнационального конфликта приходилось покидать свои дома, чтобы спастись от погромов.
Процессы, запущенные перестройкой в Армении и Азербайджане, оказались очень тесно переплетены. Многое из того, что происходило в той или иной республике в конце 80-х - начале 90-х, было следствием событий, которые ранее произошли у соседей. Примером можно назвать отъезд беженцев из Армении и Азербайджана, который обострял межнациональные противоречия.
Беженцы, прибывшие в южную приграничную зону Армении. 1988 год. Фото Рубена Мангасаряна.
В Советском союзе вопрос о статусе Нагорно-Карабахской автономной области (армянское название - Арцах) и межнациональных проблемах в этом регионе армяне стали поднимать задолго до перестройки. Еще в начале 1960-х годов карабахские армяне обратились к партийному руководству с жалобой на притеснения.
"Оскорбляют нашу честь, ущемляют наши права, топчут наше достоинство, - говорилось в послании. – Мы посылаем сотни заявлений в Москву, а в ответ либо глухое молчание, либо преследование нас и наших детей".
В Армении в 60-70-е годы стали появляться неформальные организации, выступавшие за объединение армянских земель. Такие цели, например, декларировала Национально-объединенная партия, созданная в 1966 году группой студентов (спустя два года руководители НОП были арестованы, во главе партии встал студент Ереванского педагогического университета Паруйр Айрикян – впоследствии он также был арестован и отдан под суд за "антисоветскую агитацию"). За объединение армянских земель выступала и Армянская Хельсинкская группа, созданная во второй половине 70-х. Ее активисты также были арестованы и осуждены.
Перестройка придала движению за воссоединение Карабаха с Арменией новый импульс. В Карабахе сторонники этой идеи создали общество "Крунк" (в переводе с армянского – "журавль", символ тоски по родине). В конце 1987 года в Степанакерте – административном центре автономии – начались митинги в поддержку этой инициативы. За этим последовали и официальные шаги:
в начале 1988 года четыре из пяти районных советов Нагорного Карабаха (исключением стал Шушинский район, где большинство населения составляли азербайджанцы) проголосовали за объединение с Арменией.
Митинги продолжались как в Степанакерте, так и в Ереване. На этом фоне 20 февраля 1988 года состоялась сессия областного совета НКАО, на которой было решено обратиться к Верховному совету СССР с просьбой включить Карабах в состав Армении. В митингах солидарности с Карабахом, проходивших в тот день в Ереване, участвовали десятки тысяч человек. А спустя несколько дней число митингующих выросло до нескольких сотен тысяч. Акции проходили мирно. Участники, вдохновленные лозунгами перестройки, приносили портреты Михаила Горбачева и Владимира Ленина, известного сторонника права народов на самоопределение.
24 февраля в Ереване был создан комитет "Карабах". Его почетными председателями стали поэтесса Сильва Капутикян и академик Виктор Амбарцумян, в число лидеров вошел будущий президент Армении Левон Тер-Петросян. Позднее на основе комитета была создана партия "Армянское национальное движение", которая после прихода Тер-Петросяна к власти получила статус правящей.
Генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев отреагировал на происходящее в привычном стиле: попытался успокоить страсти (призвав трудящихся "возвращаться к работе и соблюдать общественный порядок"), не дав при этом на претензии армян конкретного ответа. Глава СССР ограничился туманными рассуждениями о готовности "обсуждать различные идеи и предложения" и затертой ссылкой на дружбу (как выразился Горбачев – "интернационалистскую сплоченность") народов. Вскоре стало ясно, что выполнять требования армян центр не собирается: они были отвергнуты, а сторонники воссоединения Армении с Карабахом – объявлены экстремистами и националистами.
Азербайджанцы между тем решили взять дело в свои руки.
Через два дня после того, как областной совет НКАО выступил за воссоединение с Арменией, толпа, состоявшая из жителей азербайджанского города Агдам, отправилась в Карабах "наводить порядок".
Несколько тысяч человек дошли до районного центра Аскеран, на подступах к нему они были остановлены местными жителями и силами милиции. Произошли столкновения, в ходе которых были ранены около 50 человек. Двое азербайджанцев были убиты. В Азербайджане впоследствии появилась версия, что они были убиты армянами. Хотя по крайней мере один из этих погибших был убит азербайджанским милиционером (это подтвердил брат покойного).
События в Аскеране (точнее, их азербайджанская интерпретация, на которой основывались призывы "отомстить армянам") послужили одним из поводов для погромов в Сумгаите – промышленном центре в нескольких десятках километров от Баку. В конце февраля там начались митинги, на которых звучали призывы к расправе над армянами. Настроения толпы подогревали провокаторы. Как пишет в своей книге "Мятежный Карабах" Виктор Кривопусков (бывший начальник штаба следственно-оперативной группы МВД СССР в НКАО), "звучали провокационные сообщения о якобы имевших место зверствах в отношении к азербайджанцам в Армении. На митинге даже появились так называемые "кафанские мученики", которые "подтверждали" эти факты в городе Кафане (на юге-востоке Армении)". Одному из основателей Народного фронта Азербайджана Зардушту Али-Заде, который посетил Сумгаит уже после погромов, местные рабочие рассказывали о "странных молодых мужчинах, которые заводили толпу".
Погромы начались 27 февраля. От милиции толку почти не было. В Сумгаите совершались жестокие убийства армян, пытки и изнасилования. Только по официальным данным, погибли 32 человека (26 армян и 6 азербайджанцев), несколько сотен получили ранения.
Остановить погромы удалось только к вечеру 29 февраля – после того, как в Сумгаит были введены внутренние войска. Позднее за эти преступления были осуждены около 80 человек.
Митинг памяти жертв погромов в Сумгаите. Ереван, мемориал Цицернакаберд. Фото Рубена Мангасаряна.
События в Сумгаите стали сигналом для НКАО. Карабахские армяне получили наглядную демонстрацию того, что им грозит в случае, если им не удастся добиться независимости от Азербайджана. Одновременно стало ясно, что на помощь от союзного центра (который с опозданием среагировал на погромы, а затем пытался замолчать эту информацию) рассчитывать не стоит. Ну а заявления азербайджанских властей о готовности защищать интересы национальных меньшинств после Сумгаита стали звучать просто нелепо.
Еще одним следствием февральских событий стало увеличение потока беженцев – армян из Азербайджана и азербайджанцев из Армении. Часть из них была изгнана из мест проживания, другие сами спешили уехать, опасаясь преследований со стороны титульной нации. По данным на 1989 год, общее число беженцев составило несколько сотен тысяч человек.
В июне 1988 года парламент Армянской ССР официально поддержал просьбу Нагорного Карабаха об объединении и обратился по этому поводу в Верховный совет СССР. Москва просьбу отклонила (позднее ВС Армении и Национальный совет Нагорного Карабаха, уже не спрашивая согласия Москвы, приняли совместное постановление о воссоединении). Союзный центр поручил создать комиссию "для изучения вопроса улучшения экономики, культуры и благосостояния НКАО", а также отправил в регион специального представителя. Это был Аркадий Вольский, который до этого заведовал отделом машиностроения в ЦК КПСС.
В начале 1989 года Вольский был назначен главой Комитета особого управления НКАО. Фактически этому комитету была передана власть над регионом. КОУ, подчиненный союзному центру, получил право контролировать работу промышленных предприятий, деятельность СМИ, а также распускать общественные организации. Ранее (в сентябре 1988 года) в Карабахе – на фоне происходивших там межнациональных столкновений – был введен режим чрезвычайного положения. Комитет просуществовал до ноября 1989 года.
Митинг в Ереване. Фото Рубена Мангасаряна.
Как считается, присутствие в НКАО представителя Москвы (наряду с присутствием в регионе внутренних войск, обеспечивавших, в частности, охрану пассажирских автобусов и грузовых машин) на время послужило сдерживающим фактором. В то же время существенных шагов по разрешению карабахского конфликта со стороны КОУ не последовало. Впрочем, это, скорее, свидетельствовало о пассивной позиции Москвы. Сам Вольский, выступая на пленуме ЦК КПСС в сентябре 1989 года, констатировал, что Армения и Азербайджан "находятся на грани межнациональной войны, а зачастую и переступают эту грань".
Обстановка ухудшалась. В Азербайджане осенью 1988 года возобновились армянские погромы. На приграничных территориях, а также в Карабахе происходили вооруженные столкновения, нападения на автоколонны, захваты заложников. В НКАО в 1989 году представители обеих сторон устроили более 30 диверсий, совершили около 350 нападений на автоколонны и около 900 нападений на военнослужащих. В республиках стали формироваться неофициальные вооруженные группировки - в Армении это были отряды АОД и "Армянской национальной армии". Нападали на военных и милиционеров, чтобы заполучить оружие. Только за январь 1990 года в Армении было похищено около 5900 единиц огнестрельного оружия (вернуть удалось лишь часть).
В 1989 году Азербайджан стал постепенно блокировать сообщение с Арменией. Было прекращено движение пассажирских поездов, автобусов , курсировавших через границу. Остановились авиарейсы по маршруту Баку-Ереван. В сентябре Азербайджан прекратил пропускать и транзитные грузовые поезда, следовавшие в Армению. Транспортная система была устроена так, что основная часть грузов доставлялась в Армению именно через Азербайджан. Теперь же это направление было перекрыто. Вдобавок в Баку решили перекрыть подачу природного газа соседней республике.
Для Армении это стало особенно сильным ударом, поскольку не так давно (в декабре 1988 года) она пережила разрушительное Спитакское землетрясение и остро нуждалась, в частности, в строительных материалах для восстановительных работ.
Предприятия Армении стали останавливаться из-за нехватки сырья, крайне дефицитным стало топливо. Часть грузов, предназначавшихся Армении, была перенаправлена через Грузию. Азербайджанцы потребовали, чтобы Грузия присоединилась к блокаде, а получив отказ – перестали пропускать в республику нефтепродукты. Для Армении железнодорожная ветка, проходившая через Грузию, стала "дорогой жизни".
Блокаду Армении объявили не власти Азербайджана (хотя это вполне соответствовало проводимой ими политике), а азербайджанский Народный фронт. Активисты НФА организовали эту акцию под видом забастовки. Они потребовали, чтобы Армения отказалась от объединения с Карабахом и прекратила помогать карабахским армянам.
Все это сильно ударило по репутации союзного центра. Одна советская республика устроила блокаду другой, а союзные власти ничего не смогли с этим поделать. В ситуацию пришлось вмешаться руководству Азербайджана (оно хотя и было заинтересовано в давлении на Армению, но пока еще зависело от Москвы, которая была недовольна блокадой) . Народному фронту была предложена официальная регистрация. НФА, со своей стороны, согласился снять блокаду. Впрочем, позднее она была возобновлена.
В 1990 году к власти в Армении пришли представители национального движения. Уже в начале года четверо представителей АОД были включены в состав президиума Верховного совета республики. В мае состоялись полноценные выборы, на которых АОД одержало победу. Тер-Петросян занял пост спикера парламента, его соратник Вазген Манукян возглавил правительство. Через год – вскоре после провального путча в Москве – прошли президентские выборы, на которых победил Левон Тер-Петросян.
После прихода к власти АОД решило запретить деятельность неофициальных вооруженных группировок в республике. Эти группировки, создаваемые под лозунгами поддержки Карабаха, нападали на находящихся в Армении советских военнослужащих, чтобы пополнить запасы оружия. Весной-летом 1990 года в результате таких нападений были убиты несколько десятков человек. В августе произошли столкновения между представителями АОД и крупнейшей вооруженной группировки – "Армянской национальной армии". 29 августа члены правящей партии пришли к штаб-квартире АНА для переговоров, но попали под обстрел. В результате двое (в том числе депутат парламента Армении) были убиты. После того как погибли еще несколько "аодовцев", их соратники (АОД имела собственное боевое крыло, которое после прихода партии к власти постепенно интегрировалось в легальные силовые структуры) захватили несколько заложников из числа активистов АНА.
Возникла угроза гражданского противостояния, однако до этого дело не дошло. Конфликт удалось уладить.
В ночь на 30 августа между руководством "Армянской национальной армии" и депутатами парламента состоялись переговоры. На следующий день командующий АНА Размик Василян и его заместитель выступили по ТВ с обращением к своим соратникам. Они заявили, что подразделения АНА распускаются, а имеющееся оружие будет сдано властям. Желающим была предоставлена возможность перейти в подчинение руководства Армении и войти в состав легальных воинских подразделений.
Обстановка в Карабахе продолжала ухудшаться. Азербайджан не оставлял попыток силой вернуть контроль над мятежным регионом. Весной 1991 года азербайджанским властям удалось получить согласие Москвы на масштабную военную операцию в Карабахе. Для операции, известной под названием «Кольцо», были задействованы 23-я дивизия 4-й армии и азербайджанский ОМОН. Формально речь шла о том, чтобы зачистить армянские села от боевиков и изъять хранившееся там оружие. Фактически это превратилось в массовую депортацию армянского населения региона (депортировали людей сначала в Степанакерт, а оттуда – в Армению), сопровождавшуюся убийствами, насилием и мародерством. Те из карабахцев, кто имел оружие, оказывали ожесточенное сопротивление. Против них использовали артиллерию и бронетехнику. К концу июля из своих домов были изгнаны жители 26 сел, более 100 армян были убиты.
1991 год. Одно из зданий Степанакерта после обстрела города "Градами". Фото Рубена Мангасаряна.
В Баку требовали также, чтобы советские войска блокировали границу Карабаха с Арменией (чтобы оставить карабахских армян без поддержки соплеменников). Однако реализовать этот сценарий помешал распад СССР, за которым последовал вывод советских войск из Карабаха. В то же время исчезновение сдерживающего фактора (в качестве которого выступало союзное руководство) позволило Азербайджану продолжить военную операцию самостоятельно. Для оснащения создаваемой азербайджанской армии захватывались (по другой версии – покупались) оружие и техника отходящих российских подразделений. Часть вооружения захватили также карабахские армяне.
В сентябре 1991 года – вскоре после провала путча в Москве – Нагорный Карабах и Армения объявили о независимости. При этом руководство Армении в лице Левона Тер-Петросяна, вопреки прежним установкам, отказалось от воссоединения с Карабахом, поддержав право карабахцев на самоопределение. После распада СССР Армения вступила в Содружество независимых государств. Карабах также просил принять его в СНГ (за этим он обратился к России, Белоруссии и Украине), однако просьба была отклонена.
Социологический опрос "Левада-центра" показал: треть (33%) жителей России считают августовский путч 1991 года «трагическим событием, имевшим гибельные последствия для страны и народа». Причем в 2000-е число сторонников подобной интерпретации событий остается стабильным, колеблясь год от года между 33-36%. И только каждый десятый опрошенный выбирает вариант - «август 1991-го был победой демократической революции, покончившей с властью КПСС». Естественно, что большинство среди тех, кто склонен считать события 18-летней давности трагедией, это военные и работники правоохранительных служб, пенсионеры и жители малых городов с населением менее полумиллиона человек.
При этом можно допустить, что опрошенные «Левада-Центром» судят не столько о событиях 1991 года, сколько о последних 20 годах своей жизни в эпоху перемен. И поскольку гражданам пришлось многое пережить, они экстраполируют свое чувство неудовлетворенности на прошлое, - предполагает «Независимая газета».
Ничего удивительного не видит в результатах опроса член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко: «Отсчет сегодняшних событий граждане ведут с задержек зарплат и пенсий. Потом были дефолт 98-го, войны в Чечне, грузинский инцидент и, наконец, нынешний кризис. А ведь люди после подавления путча ожидали полной демократии и жизни, как в Америке. И когда выяснилось, что надо работать, - пошел процесс образования ложной памяти. Показалось, что в прошлом было все хорошо».
Негативная оценка последствий путча, напоминает Малашенко, связана еще и с официальной пропагандой: «Она ведется по-разному, и чем она глупее, тем результативнее. Публика глядит на карту СССР: вот как нас было много! И возникает абсолютно неверная оценка того, что произошло. Нашему обществу хочется манны небесной - сразу и побольше. За годы советской власти люди отучились работать. А те, кто работает, вынуждены быть жуликами. Не было нормальных законов. Это заколдованный круг. Но если все вернется, люди вспомнят и про демократию, и про все остальное.
Однако, социологи, как известно, просто так вопросов не задают, иронизируют над занимающимися политическими опросами их менее ангажированные коллеги по цеху. Формулировки вопросов в исследовании, соотношение различных социальных и возрастных групп - эти и другие факторы часто становятся определяющими для результатов соцопросов, тиражируемых СМИ. Возможности манипулирования почти безграничны: механика исследований редко подвергается пристрастному анализу специалиста.
К примеру, президент фонда «Общественное мнение» Александр Ослон отмечает «определенную ущербность» формулировок, с которыми обращаются к людям исследователи «Левада-центра»: «Респондент находится в жестких рамках, где ищет подходящие смыслы. Однако поле проблемы очень большое, и никакой вопрос не может его покрыть. Человек видит перед собой три высказывания и, будучи вежливым человеком, отвечает лишь на одно из них. Дистанция между тем смыслом, который он сам бы нащупал и выразил, и его высказыванием - огромная! Если бы там присутствовали варианты - злобная воля Ельцина или добрая воля Ельцина, - были бы и такие ответы. Когда речь идет о смысловом поле, единственный способ понять, что же люди думают по этому поводу, - это задавать открытые вопросы».
Впрочем, ревизионистские тенденции в «мэссиджах» современной власти также оказывают влияние на умонастроения россиян. «Когда в августе 91-го войска отказались стрелять, не просто рухнул режим, произошла духовная революция...И все это сразу стало забрасываться дерьмом. И не всегда спонтанно. Сколько в стране было гадов?! Куда они все делись? Не могли же вдруг прозреть за одну ночь. Они все там и остались. Затаились, опасаясь, как бы с ними не начали сводить счеты. Кстати, слава Богу, что не начали, иначе была бы кровавая баня. Вот они и старались, да и до сих пор стараются забросать все дерьмом. И довольно удачно получается. Видел по телевидению деятеля из ЛДПР, который заявил, что гэкачеписты были декабристами нашей советской родины. Куда дальше?», - вспоминал ныне покойный писатель Василий Аксенов в одном из интервью.
В любом случае, эпитеты «эпизод борьбы за власть в руководстве страны», «трагическое событие с гибельными последствиями» - это все поздние, рефлексивные формулировки: то же исследование «Левада-Центра» проводилось только с 1994 года. Но если судить по фотодокументам, сделанным на московских улицах в дни самого путча фотожурналистами О.Климовым и Д. Борко и другими, то они - документы, не интерпретации - дают чуть более точное отражение настроения тех дней. В лицах, живых эмоциях, коряво нацарапанных лозунгах. В конце концов, как сторонники, так и противники ГКЧП и сейчас признают, что кровопролития удалось избежать лишь благодаря тысячам москвичей, вышедшим на улицы 18 лет назад.
Встреча участников событий августа 1991 года
Несколько фотографий со встречи участников событий, происходивших 20 лет назад на Горбатом мосту.
Это наша с тобой биография ...
19 августа 1991 года
20 лет со дня августовского путча, уральские политики дают оценку событиям 19 августа 1991 годаКак оказалось, среди уральских политиков немало сторонников сохранения Советского Союза.
Августовский путч стал одним из тех событий, которые ознаменовали падение СССР. Сегодня сторонники сохранения Советского Союза утверждают, что после августа 1991 года в стране начался беспорядок, связанный с непоследовательной политикой власти.
«Августовские события 1991 года катастрофичны для всей истории нашей страны, и думаю, что в дальнейшем эти решения нам еще аукнутся. По сути, путч - это начало конца нашего государства. Сегодня мы говорим о развитии страны, но в действительности это развитие семимильными шагами», - считает депутат свердловской облдумы, член КПРФ Андрей Альшевских.
«Я воспитывался в СССР, сам же Распад Советского Союза я встретил в армии на службе в военно-воздушных войсках в Кавказском военном округе. 19 августа мы сидели в боевой готовности под Тбилиси и ждали приказа генштаба, затем через 2 дня нам дали отбой. В 1992 году я вернулся в совершенно другую страну и непонятно куда. Говорить о том, что политическое руководство страны предоставило нам предпосылки, чтобы добиться успехов в дальнейшем, не приходится. В 1994-1996 годах мы сдали нашу страну без единого выстрела», - отмечает депутат Альшевских.
«Путч 1991 года - это большая трагедия, с учетом того, что было огромное число человеческих жертв», - заявил АПИ заместитель руководителя аппарата Администрации Екатеринбурга Сергей Тушин.
«В те времена я был в студенческом отряде в Астрахани, где даже не было телевизора. Поэтому о произошедших событиях узнал только на следующий день, когда, по сути, все закончилось. Особых переживаний по этому поводу не было, поскольку уже тогда было очевидно, что путч закончится нечем», - рассказывает Сергей Геннадьевич.
Как сообщил АПИ председатель комитета по законодательству облдумы Анатолий Войцехович Гайда, 20 лет назад об августовских событиях он узнал по радио.
«Я работал тогда в академии наук и был на тот момент в Кисловодске. Я услышал эту новость по радио. Правда, тогда информации было минимум. Из-за этого преследовало чувство опасности и неуверенности. Уже потом я приехал в Екатеринбург, пошел на площадь и впервые проголосовал за Ельцина», - признал Гайда.
Анатолий Гайда разделяет мнение остальных собеседников агентства. Он также убежден: августовский путч ГКЧП в 1991 году является трагическим событием, имевшим гибельные последствия для страны.
«Августовский путч - это неудачная форма сохранить Советский союз. Ведь в народе правильно говорят - ломать, не строить. Тогда предлагались разные формы правления, в том числе и конфедерации. Впрочем, здесь во многом сыграли амбиции политических лидеров, в результате развалили страну», - считает Анатолий Гайда.
Уроки августовского путча для современной России более чем актуальны, считает собеседник агентства.
«Важно из всех этих событий сделать вывод: необходимо сохранять наше государство», - отметил Анатолий Войцехович.
Как показал проведенный блиц-опрос среди политических деятелей Уральской столицы: Большая часть из них ностальгирует по временам единого СССР.
«Я рад, что воспитывался именно в атмосфере того времени», - признал АПИ Андрей Альшевских.
Андрей Геннадьевич также напомнил о развале СССР вопреки результатам референдума: тогда подавляющее большинство россиян высказались за сохранение СССР.
«Сегодня, чисто эмоционально, я хотел бы жить в большом СССР, хотя, безусловно, Россию я тоже люблю», - добавил Сергей Тушин.
Напомним, что 19 августа в 1991 году произошел Августовский путч - попытка отстранения Президента СССР Горбачева от власти, предпринятая Государственным комитетом по чрезвычайному положению (ГКЧП) - группой консервативно настроенных заговорщиков. Основная цель ГКЧП заключалась в том, чтобы не допустить развала СССР. Сопротивление ГКЧП возглавило политическое руководство Российской Федерации - президент Борис Ельцин, вице-президент Александр Руцкой, председатель правительства Иван Силаев, и. о. председателя Верховного Совета Руслан Хасбулатов. После этих событий в Российской символике окончательно закрепился триколор - символ победы над путчем.